Михаил Королюк - Инфильтрация

Паша аж прихрюкнул. Зыркнул, как ему показалось, незаметно на погрустневшую Зорьку и елейным тоном осведомился у меня:

— Как-как ты себя назвал?

— Как есть, так и назвал. Ни я, ни ты ничего собой еще не представляем. Даже не козлы еще, а так, козлята на выпасе. Ты сначала стань кем-то, там, глядишь, и высокого звания «козла» от Иры удостоишься.

Света, было фыркнувшая на «козла от Иры», опять посмурнела. Помолчала, потом повернулась к нам боком и приступила к разглядыванию угла на потолке подозрительно поблескивающими глазами. Паштет вопросительно посмотрел на меня, и я почувствовал себя последней сволочью. И что на меня накатило, с одного безобидного слова завелся? И на кого рассердился? На безответно влюбленную девчонку. Скотина ты, Дюша.

— На самом деле, конечно, — вздохнув, признался я, — ты намного более права, чем я. Я же сразу сказал — достойная позиция.

Встал, взял стул, прошел до Зорьки и уселся перед ней. Она опять отвернулась. Подумав, взял ее вздрогнувшие ладони.

— Я прав с точки зрения холодного ума, а ты — чувств. Но это тот самый случай, когда второе важнее первого.

— Правда? — Просветлев, она с надеждой повернулась ко мне. Ох и намаюсь я с ней…

— Правда. — Ума не приложу, как мне удалось в ответ улыбнуться, не разжимая стиснутых зубов… Теперь надо убежденно нести любую банальность, глядя глаза в глаза. — Любовь — это самое сильное светлое чувство, и зачем ее преуменьшать, включая разум? Настоящее «горе от ума» получается. — И про себя добавил: «Особенно верно для женщин».

— Ты правда так думаешь? Правда-правда?

Я всерьез задумался. Потом медленно заговорил:

— Ты знаешь, правда. Любовь — редкий приз, и выпадает в жизни максимум несколько раз. Одна из немногих вещей, ради которых стоит жить. Так стоит ли искусственно уменьшать накал страстей? Да, отключив разум, можно накуролесить в любовном угаре такого, что потом с трудом расхлебаешь. Но, пожалуй, оно того стоит. По крайней мере, будет что вспомнить. А кто утверждает иначе, говорит это на холодную голову, когда сам не влюблен. Тут-то все мудрецы горазды советы давать…

Мы помолчали каждый о своем.

— А давайте какао сварим? — предложил я, похлопывая Зорькиными ладошками друг о дружку. — С желтком.

— Это как? — воскликнул Паша.

Света грустновато улыбнулась и согласно кивнула.

— Все просто. — Зарывшись в холодильник, я начал очередной мастер-класс: — Сначала греем молоко, примерно две трети от потребного, почти до кипения и удаляем пенку.

Пощелкав электрозажигалкой, развел огонь, влил в эмалированную кастрюльку примерно пол-литра молока и поставил на конфорку.

— Пока молоко греется — фокус: отделение желтка от белка с помощью двух половинок скорлупы.

И я продемонстрировал это действие изумленной публике.

— Надо добыть еще два желтка, кто возьмется?

— Я!

— И я!

— Вперед. Только аккуратно, не проткните желток краями скорлупы.

На удивление, оба справились и, довольно сияя, удостоились заслуженной похвалы.

— Теперь перетираем желток с сахаром и постепенно добавляем какао. И трем, трем, трем до получения однородной массы. Уф… — Запястье быстро устало. — Давай, Паш, ты потри еще. Ну а теперь все просто: разводим горячее молоко холодным — надо получить не более шестидесяти градусов, иначе желток свернется, выливаем в растертую смесь и все еще раз хорошо вымешиваем. Вот так. А теперь по чашкам — и наслаждаемся.

Вдумчиво прихлебывая, мы дегустировали редкий напиток. Получилось достойно — еще бы по чайной ложке коньяка на порцию, того, пятизвездочного, что я в семейном баре обнаружил. Но не поймут ребята.

Покосился на беспечно развалившегося на стуле Пашку. В прошлый раз он оказался среди тех, кто не попал в объединенный девятый класс, — чуть-чуть не прополз по оценкам. Надо подкорректировать жизненный путь друга детства.

— Паштет… У тебя какой средний балл за четверть выходит?

— Выше четырех. Наверное… — Паша опять потешно сморщил свой нос-кнопку. — Если Эльвира не срежет до «тройки».

— Делать ей больше нечего, как специально тебя резать. А у Биссектрисы что — безнадега?

— Ну… да… ты ж знаешь… Я не Валдис.

— Тут Валдисом быть не надо. На «четыре» алгебру и геометрию любой, прилагающий достаточно стараний, вытянуть может. Эх, Пашка… Давай в следующей четверти вместе позанимаемся, а то вылетишь ведь при объединении классов. Тебе надо до «пятерок» оба предмета поднять. Да и химию тоже реально на «пять» вытянуть, если постараешься. А мы поможем.