Пётр Макаров - Часовщик

Руки на края раны. Погружение. Что‑то там дергается ‑ будто искрит плохо спаянная схема. Очень плавно начинаю соединять разорванные края, одновременно глуша сигналы боли. Это они "искрят", похоже. На себе было проще ‑ там я действовал изнутри, а здесь приходится сначала настроиться на более‑менее нормальные ткани, и постепенно переводить контроль на рану. А эти "нормальные", в смысле, неповрежденные вроде бы, ткани ‑ тоже вопят от боли. До мозга, может, и не доходит, после водки‑то, а вот в районе ранения ‑ караул. Постепенно, глуша попадающиеся крохотные нервные узелки, собираю зону внимания непосредственно к разрезу.

Соединение, на самом деле, часть важная ‑ но не всегда необходимая. Иногда бывает достаточно просто запустить "резервы организма", и обеспечить обезболивание. Читал у Херриорта. Но человек не овца, и я сращиваю, сращиваю, сращиваю... Переливаю часть своей собственной силы, заставляя соединиться принудительно разделенные ткани. Непростое это дело ‑ с чужим организмом работать.

Кажется, я пуст до донышка. Отвал ‑ в смысле, падаю в снег рядом с раненым. Перед тем, как отключиться, успеваю пробормотать:

‑ Перевяжите его. Темнота.

‑ Силен ты, Олег, сабли ковать.

‑ Так Дмитрий Ибрагимович на меня, как на ученика глядит. Эту саблю уж после его выучки сковал. А узор старик накладывал.

‑ Что ж сам‑то, или с серебром работать не научился еще?

‑ Да наложить ‑ то смогу. Однако, тут чуять надобно, узор придумать красивый, чтоб не повторялся, да на саблю наложить так, чтобы всё к месту было. Ибрагимыч сабельщик знатный, рука поставлена, узор кладет ‑ как поет. А саблю делали нарочно тебе в подарок, каждый из того, что умел ‑ лучшее вкладывал. Вот на нож я узор клал ‑ и то, над каждой чертой со стариком спорили.

‑ Эх, лепо! Крутит воевода в руках саблю ‑ нормальную стальную саблю, с елманью, по местным традициям. Мной кованая, а узор и правда дед Дмитрий клал, я ‑ на подхвате был. Если доспех украшать я навострился, то за сабельку и сейчас возьмусь с опаской ‑ тонкое это дело, клинок украсить. Не на продажу сделать, просто заполнив стандартными узорами и надписями, а под конкретного человека, да в подарок ‑ чтобы по сердцу пришлось. По руке сковать и я могу сейчас, благо того же воеводу разглядывал пристально ‑ и его старую саблю тоже. А вот вывести узор так, чтобы от него одного рука и сердце конкретного бойца радовались ‑ этого пока не умею.

‑ Прими, благодетель, от чистого сердца.

Не стоит, верно, воеводе знать, что не одному ему я подарки привез. Семен Андреевич, в благодарность за призрение, откровенно говоря, полоумного бирюка, тоже получил новенький, вылизанный, под его руку кованый клинок. Не ширпотреб, хотя у меня и сабли для рынка ‑ товар не бросовый. Но вот эти два клинка, да еще кое‑что, я от начала и до конца сам ковал, над каждым изгибом раздумывал, вспоминая манеры движения будущих хозяев.

‑ И доспех прими, его уж сам и ковал, и узор клал.

Доспех, в принципе, близок к моему собственному. Мощная, надежная броня, которую можно, при этом, в считанные секунды вздеть, а за полминуты ‑ полностью облачиться, считая и наручи, и наголенники, и шлем. Единственное, дороден воевода, пришлось серьёзно поработать головой, чтобы выдать такое изделие, да без последующей подгонки. За анатомический доспех я бы не взялся. Но гибкий ложится нормально, кольца внутренних креплений только кое‑где подправить. Ну да кольца эти специально сделаны бронзовыми и толстыми, чтобы после правки сохранить надежность доспеха. А эрзац‑плоскогубцы у меня с собой. Так что, три примерки подряд ‑ и верховная власть тульского военного округа красуется в новом доспехе.

Однако, хоть и с подарками приехал, а постепенно разговор на дела перешел. Тонко намекаю, что в доспехи попроще можно обрядить пол‑области, за вполне вменяемые деньги и время. Холопам вряд ли, а вот большей части помещиков ‑ по карману будет. Попроще доспехи потому, что надо и легкую конницу иметь ‑ должен же кто‑то врага к нужному нам месту схватки направлять. Тут‑то воевода меня и огорошил.

‑ Не знаю, как теперь и сказать‑то тебе, Олег. Другому кому, просто грамоты зачел бы и вручил.

‑ Да что случилось‑то?

‑ А вот глянь. ‑ протягивает мне воевода грамоты.

М‑да. Я‑то думал, у нас тут феодализм и частная собственность ‑ ан, нет. Тут Московское государство во всей красе. Негр сделал свое дело, негр может уходить. Приглянулось мое поместье кому‑то. И пошла обычная для более поздних времен, административная рокировка‑интрига. То есть мне ‑ другое поместье, поближе к Туле. А кого‑то другого на мое место. Подлое бумажное айкидо, как выясняется, может оказаться опаснее Литвы и татар, вместе взятых.