Генри Олди - Кровь пьют руками

Стоит ли продолжать?

Автор не настаивает на своей версии Истории. Желающие вполне могут повторять попугаями ара истину о том, что все к лучшему в этом лучшем из миров и новое тысячелетие будет эпохой человеческого могущества, безбрежного счастья, а также многополярного мира и расцвета парламентской демократии.

Завидую вам, оптимисты! Ибо обещано вам Царствие Небесное.

Кроме черного френча, была еще одна причина.

Как известно, некий булгаковский персонаж однажды решил написать роман об Иисусе Христе.

Я не любитель апокрифов — не читатель и тем более не сочинитель. Но один сюжет прикипел к душе намертво, и жаль, что не мне написать о реке Иордан.

История всем памятная. Плотник из Назарета по имени Иисус отправился на реку Иордан, влекомый слухом, что там объявится Мессия — долгожданный, выстраданный. Не Он один — тысячи стекались к пологим берегам неширокой реки, дабы увидеть Его. Вопрос был почти решен — вот Он, Креститель Иоанн, сын Захарии, смывающий проточной водой наши грехи. Потому и спешили — увидеть и услышать, как объявится Он во славе своей, в огне негасимой шехины, карающий и милующий именем Творца.

Плотник ждал на берегу и вместе с другими жаждал ответа, уже, казалось, очевидного.

Кто Он7 Не ты ли, Креститель?

И вот прозвучали слова сына Захарии, перевернувшие мир:

Мессия — не я.

Мессия — Ты!

Трудно найти более драматичный сюжет. Богословы-ортодоксы спешат снять напряжение, поясняя, что Иисус знал — с самого рождения, с первого детского крика. И обращение к Крестителю — лишь дань уважения к великому пророку.

А если все-таки нет?

Парень из глухой провинции, много лет кормивший плотницким ремеслом мать и кучу сестер-братьев, слушавший в захудалой синагоге недоучек-книжников, жаждет увидеть чудо и вдруг узнает, что чудо — это Он сам.

Отсюда — пустыня, долгие недели одиночества, попытка разобраться, понять самого Себя. И, конечно, Искуситель. Ибо что толку искушать Сына Божьего, с младенчества ведающего о своем жребии? Но Человек, только что узнавший о том, кто Он на самом деле, — это ли не добыча для Противостоящего?

Таков сюжет, за который я никогда не возьмусь. И не только в силу почтения к традиции. Иисус был неординарной Личностью. Он справился с Собой удивительно быстро и смог не только отослать прочь Провокатора с его дешевыми соблазнами, но и не побоялся выпить чашу в Гефсиманском саду, хотя речь уже шла не о бутербродах с саранчой и царствах-государствах, а о жизни и тридцатисантиметровых гвоздях, вбитых в запястья.

Се Человек!

Но пути Господни неисповедимы. Все мы — орудия Его, и кто знает, вдруг завтра Креститель укажет пальцем именно на тебя? Тебя — слабого, пьющего, ссорящегося с женой и начальством на работе, глотающего анальгин, когда ноют зубы, поелику страшно идти к злодею-стоматологу?

Мессия — ты!

Ну как? По плечу ноша?

Америку открывали много раз и, наверное, еще откроют, не завтра — так через пару веков.

Сюжет, мною выше обозначенный, привлекал многих. Для меня ближе всего трактовка великого Клайва Льюиса, но его Рестон, спасающий Переландру и самое Землю, все-таки крепкий парень, настоящий англичанин, из тех, что бросали на дюнкерские пляжи свои стальные каски как залог возвращения и мертво держали оборону в песках Тобрука и Эль-Аламейна. Льюис «Космической трилогией» смело противостоит пессимизму своего земляка и современника Оруэлла. Они не пройдут! Потомки тех, кто вырвал у Иоанна Безземельного Великую Хартию, не допустят, чтобы воцарилась Мерзейшая Мощь вкупе со Старшим Братом!

Надо ли напоминать, что именно в эти годы Профессор заканчивал роман о маленьких и нескладных обитателях Шира, сумевших остановить Черного Властелина?

Нам история не оставила места для оптимизма.

Нет его — и не будет.

Вместе с тем решаем мы проблему, помянутую выше, с легкостью необыкновенной.

Как правило, героем оказывается отставной десантник с опытом Афгана, спасающий мир методами, опробованными под Гератом и Джелала-бадом (сначала — гранату в дверь, а потом задавай вопросы). Спорить с подобной трактовкой просто не хочется, ибо убереги нас Господь от такого спасителя, а от всех прочих мы и сами убережем-с. И можно бы на этом и точку поставить (каковы мы, таковы и спасители), но История не стоит на месте, книги пишутся, издаются, и на смену очередному Крутю Немереному (и наряду с ним) на роль Спасителя начинает посягать некто совершенно другой.