Тимофей Печёрин - Железная поступь свободы

Но со временем надоедает даже самая увлекательная игра. Надоела она и участникам того поединка, причем, надоела обоюдно. И обе стороны решили прекратить эту игру — не сговариваясь и по-своему. Дель Гадо одним ловким движением все-таки достал и хорошенько ткнул своего соперника в живот; ну а соперник… соперник решил притвориться. Ибо счел излишним продолжать играть по правилам, навязанным врагом.

Уронив шпагу, Пако Торрес схватился за живот, на котором уже проступало темно-красное пятно. Лицо у Пако в тот момент сделалось почти взаправду мученическим — даром, что бывший шахтер отродясь не играл даже в школьных спектаклях. И с вот таким мученическим лицом Пако медленно опускался на колени.

— Итак, сеньор, я полагаю: поединок завершен, — провозгласил дель Гадо таким тоном, будто обращался к залу, полному зрителей — а вовсе не к одинокому сопернику.

И опустил шпагу, не забыв явить свою надменно-торжествующую улыбку.

Это и нужно было Пако. Резким и почти незаметным движением он извлек из ботинка боевой нож — и пырнул им прямиком в ногу дель Гадо. Лицо того побледнело от ужаса и боли — настоящей, непритворной.

Председатель вскричал и выронил шпагу.

— Ну что ж, аристократишко, — произнес Пако, поднимаясь и чувствуя прилив сил, по мере того, как затягивалась рана на животе, — а теперь поиграем по моим правилам.

— Но… как?.. — только и мог сказать дель Гадо. Хваленая аристократическая невозмутимость покинула его, уступив место страху, боли и удивлению.

Следующим ударом Пако намеревался перерезать сопернику горло…

Вот только этому поединку так и не суждено было завершиться по всем правилам — с победой и поражением одной из сторон. По стечению обстоятельств в нем вовсе не оказалось победителей.

То ли посредством спутникового наблюдения, то ли через прослушивающие устройства — но янки узнали о бойне, произошедшей в Президентском Дворце. Узнали в подробностях; после чего сделали выводы и приняли соответствующее решение.

Перво-наперво с палубы эсминца «Бейнбридж» было выпущено две ракеты «томагавк». И как раз в тот момент, когда Пако намеревался добить дель Гадо, эти ракеты достигли цели.

Взрыв, последовавший за их попаданием в Президентский Дворец, разрушил не только это здание; от него пострадали также и расположенные поблизости казармы Национальной гвардии, ее арсенал и склад боеприпасов. Детонация последних вызвала новый взрыв — окончательно пробудивший встревоженных жителей Сан-Теодореса.

Страшное слово «война», от которого столица Маньяды худо-бедно отгораживалась почти год, теперь стало реальностью и для нее.

Ракетный удар по Президентскому Дворцу не оставил находящимся внутри него людям ни малейшего шанса. Не стали исключением даже Пако Торрес и Хорхе дель Гадо. Даже если бы золотой крест и амулет Колдуна не дали бы им погибнуть в первое же мгновение, выбраться из-под развалин ни Пако, ни его соперник все равно бы не смогли. И были обречены на смерть от голода или жажды.

Несколько часов спустя командование Второго Флота ВМС США приняло решение о начале эвакуации контингента сухопутных войск — который остался без своего командующего Эдвардса. Эвакуация началась досрочно — за месяц до официального прекращения операции «Свобода Маньяде».

Впрочем, подобная расторопность отнюдь не грозила командованию Второго Флота ничем плохим. Более того, учитывая расстановку сил в Конгрессе после недавних выборов, расторопность эта могла пойти и кое-кому на пользу. Атака же на Президентский Дворец в этом свете тоже смотрелась почти что в порядке вещей — как громкий хлопок дверью перед уходом.

В то же самое время из Маньяды начался вывоз персонала корпораций США — понесших в этой стране убытки и приступивших к их подсчету.

А наутро граждане Республики Маньяда не сразу и осознали случившиеся. Вновь не осознали, что в их жизни, второй раз за неполный год, наступила новая веха. И тот факт, что отныне они предоставлены сами себе, точно дети-беспризорники, маньядцам еще только предстояло понять.

А также прочувствовать это на собственной шкуре.

13 марта — 13 июня 2011 г.