Кира Измайлова: Ведётся следствие

— Недурно, — произнёс, наконец, Руперт Бессмертных и щелкнул крышкой брегета. — Однако надо мыслить шире. Ты, Малой, утыкаешься в одну версию и упорно не замечаешь очевидного. Но, надеюсь, с опытом это пройдёт.

Судя по выражению лица Дэвида, он тоже искренне на это надеялся.

— Так, — сказал следователь, возвращаясь к нормальной манере общения. — Пора переодеваться к ужину. Идите к себе, Дэвид, у вас достаточно времени, чтобы привести себя в порядок.

Подождав, пока за стажером закроется дверь купе, Бессмертных вызвал проводника.

— Чего изволите-с? — спросил тот, всей своей фигурой изображая несказанное уважение к важной особе и желание любыми силами оной особе услужить.

— Вот что, любезный, — сказал Руперт, — мне нужно, чтобы за ужином присутствовали три персоны, следующие вторым классом.

— Но… гхм… — проводник на мгновение замялся. — Прошу прощения, господин, однако…

Следователь вынул чековую книжку и вечное перо, небрежно черкнул что-то и протянул чек упрямцу.

— Обеспечьте, — просто сказал он и отвернулся, лишив себя замечательного зрелища вылезающих из орбит глаз проводника.

— Непременно-с… — тот попятился к двери. — Обязательно обеспечим-с… Не извольте беспокоиться…

Когда за ним затворилась дверь, Бессмертных неслышно усмехнулся в усы и принялся придирчиво осматривать вечерний костюм. За ужином в вагоне-ресторане первого класса, да еще в Большом Королевском экспрессе следовало появляться при всём параде. К счастью, условия путешествия, даже и такого дальнего, были безупречны. Предупредительные стюарды всегда готовы были вычистить одежду, в поезде имелась даже собственная прачечная, постельное белье менялось ежедневно, и всегда можно было отдать, скажем, рубашки в стирку, после каковой они возвращались безупречно чистыми и идеально накрахмаленными.

В соседнем купе проверял, хорошо ли вычищены туфли, Дэвид Дубовны. Ему прежде не приходилось бывать в подобном обществе, и он не желал ударить в грязь лицом.

В купе напротив Пол Топорны, не выпуская из поля зрения своего дипломата, приглаживал специальной щеточкой безупречно подстриженные виски и поправлял манжеты.

Чуть дальше по коридору Каролина Кисленьких прихорашивалась перед зеркалом, внося последние штрихи в тщательно продуманный образ. Что-то в этом образе ее не устраивало, вносило некий диссонанс… Подумав, она раскрыла потайное отделение в дорогом несессере, вынула набор каких-то флакончиков, поколебалась и выбрала один, из которого капнула что-то в неброско, по последней моде подведенные глаза. Подождала пару минут, снова посмотрела в зеркало и на сей раз удовлетворенно кивнула. Убрав флакончики в несессер, а несессер в чемодан, Каролина завершила наряд драгоценностями, вполне подходящими для этого вечера, и покинула купе.

В вагоне второго класса тоже готовились к ужину: незнакомый проводник, нервно подергивая щекой, передал, что господ из таких-то купе просят прибыть в вагон-ресторан первого класса и надеются, что они не заставят себя ждать.

Маленький толстячок доктор меланхолично полировал стёклышки пенсне, пока, наконец, не смог признать, что его взгляд на мир достаточно ясен. Он был гурманом, поэтому приглашение ему изрядно польстило.

В другом купе Ян и Берт строго осмотрели друг друга. Ян поправил Берту чуть съехавший набок галстук, а Берт указал долговязому спутнику на некоторую взъерошенность его шевелюры, сам же тщательно протер лысину бархатной тряпочкой, отчего та нестерпимо засияла.

Все были готовы к выходу в свет.

Первыми к столу явились генеральный следователь со своим подопечным (у стажера костюм, право, был не столь элегантен и пошит далеко не у такого дорогого портного, как у его начальника, но видно было, что юноша во всем берет пример со старшего товарища) и Пол Топорны с неизменным дипломатом. Взгляд на его мундир заставил изрядную часть присутствующих отвести взгляд — Топорны являлся офицером суда, а мало кто желал поближе познакомиться с представителями системы скоросудия поближе.

Следом подошёл доктор, раскланялся с присутствующими и занял свободное место таким образом, чтобы видеть вход и не оставлять никого за спиной. Это оказалось довольно сложным делом, но он справился, что выдавало в нем человека необычной судьбы (как, собственно, оно и было).

— Как вы устроились, Теодор? — поинтересовался следователь.

— Превосходно, — ответил доктор. — Правда, моего соседа я до сих пор не видел. Возможно, мне повезло, и удастся путешествовать в одиночестве…