Камердинер счел за лучшее ретироваться, не переставая грозить всевозможными карами (начиная от жалобы руководству паровозной компании и заканчивая… впрочем, ничего большего он сделать не мог).
Гвардейцы дисциплинированно погрузились в вагон, бесцеремонно вышвырнув оттуда остатки багажа — чьи-то тюки, чемоданы… (Служащий компании немедленно подозвал помощника — проследить, чтобы имущество пассажиров осталось в целости и сохранности, — а сам отправился в контору, полечить нервы крепкой травяной настойкой, и вряд ли кто осудил бы его за это.) Фельфебель принял рапорт о погрузке, потом лично пересчитал подчиненных (считал он десятками, загибая пальцы; всего набралось пять раз по две руки без двух человек, и это его удовлетворило), доложил поручику, что все на месте, а броневик закреплен как следует, и тоже забрался в вагон…
…Вся эта суматоха не могла не привлечь внимания пассажиров первых классов.
— Ну, как всегда, с шумом и грохотом, — проговорил высокий седой мужчина, не отрываясь от газеты и вроде бы ни к кому конкретно не обращаясь. Сюртук его и пальто были безупречны и элегантны, крахмальный воротничок подпирал ухоженные пышные бакенбарды, а затянутые в черные перчатки руки могли принадлежать даже представителю королевской семьи.
— Полагаю, погрузить броневик бесшумно за столь короткий промежуток времени было бы затруднительно, — пожала точеными плечиками молодая дама в меховом манто.
Еще один мужчина, невысокий и лысоватый, в ответ только пренебрежительно хмыкнул. Дама посмотрела на него с интересом, ожидая пояснений, но их не последовало.
— Идемте уже по вагонам, уважаемые, — сказал он. — С минуты на минуту отправление.
Не дожидаясь ответа, он прошел, заметно прихрамывая, по платформе к вагонам второго класса и вскоре исчез в чреве Большого Королевского экспресса.
— Идемте и мы, — седой мужчина сложил газету, вынул карманные часы и, щелкнув крышкой, подтвердил: — Да, наш дорогой доктор прав. Чтобы не искать своё купе в спешке, лучше пройти в вагон сейчас же.
Он галантно предложил руку молодой даме и последовал собственному совету. Проводник учтиво поклонился и даже не спросил билета.
Вслед за седовласым направились еще двое — молодой человек изрядного роста, одетый явно в подражание патрону (в этом сомнений не возникало; жаль лишь, воротничок был тесноват, что явно причиняло юноше некоторые неудобства), и другой, постарше, с цепким взглядом очень темных глаз, с дорогим дипломатом, который он не выпускал из рук ни на мгновение.
Основная масса пассажиров уже заняла свои места, двери купе почти не пропускали звуки, поэтому в коридоре было совсем тихо, только возмущался где-то господин Сверло-Коптищев, так жестоко лишенный любимого рояля…
— Вот ваше купе, дорогая Каролина, — произнес седой мужчина. — Искренне надеюсь увидеть вас за ужином во всём блеске.
— Приложу к этому все возможные усилия, — ответила молодая дама, и тяжелая дверь купе отрезала ее от спутников.
— Сюда, уважаемые, — снова поклонился невесть откуда взявшийся проводник. — Прошу…
— Дэвид, зайдите сперва ко мне, — сказал пожилой предводитель этой странной компании. — Или вас тяготит моё общество?
— Никоим образом, господин Бессмертных, — улыбнулся в ответ юноша в тесном воротничке. — Вы ведь грозили за время пути принять у меня зачёт по самостоятельно освоенному материалу.
— Пол?.. — повернулся мужчина к спутнику с черным дипломатом, но за ним уже закрылась дверь. — Хм… хорошо, что у него нет соседа. В путешествии первом классом есть неоспоримые преимущества…
— А что такое? — живо заинтересовался Дэвид, проходя в купе.
— Видите ли, друг мой, — сказал Бессмертных, — Пол никогда не расстается со своим чемоданчиком…
— Это я заметил, — невежливо перебил юноша.
— В прямом смысле слова, — продолжил пожилой мужчина, не обращая внимания на бестактность. — Кроме того, он предпринимает все возможные меры для предотвращения возможного покушения на него. Особенно если едет с незнакомым человеком.
— О!.. — сказал Дэвид впечатлено и примолк.
— Самая малая неприятность, — произнёс Бессмертных, снимая пальто и аккуратно вешая его на крючок, — которая может грозить спутнику нашего уважаемого Пола — так это невозможность открыть на ночь окно. Впрочем, ночи нынче прохладные, а в поезде превосходная вентиляция, поэтому, полагаю, такое можно было бы пережить. А вот капканы у двери — я выражаюсь фигурально, Дэвид, не смотрите на меня так; Пол давно перерос такие банальные приёмы, — это уже намного… гхм…
Читать дальше