Наталья Болдырева - Ключ

В воздухе над яйцом кружились маленькие чёрные пёрышки.

А потом она забыла всякие мысли о бегстве, потому что комок изломанных перьев, там, у дальней стены, вдруг зашевелился и пополз, скребя по полу стальными когтями, волоча за собой короткую чёрную деревяшку.

Второй выстрел если и не прикончил тварь, то заставил её затихнуть. Марк стоял, тяжело дыша, готовый ринуться к птице, если та пошевелится ещё раз. Рыжая девчонка ктран чуть присела, в каждой руке раскрыв веер метательных ножей. Монах отошёл назад и в сторону, уходя из поля зрения гнома, увеличивая расстояние между возможными целями его арбалета. Крысеныш скользнул по мосту ближе к берегу, ближе к гному. А волк исчез. Будто бы его и не было вовсе. Соотношение сил чуть, едва заметно изменилось.

— В моём арбалете ещё восемь болтов, — сказал гном из-за её спины. — И я убью всякого, кто попытается помешать мне ещё раз.

Медленно кивнув, Марк убрал меч в ножны. Девчонка раздувала ноздри, недобро щуря глаза. Рокти услышала лёгкий, едва различимый щелчок позади и чуть качнула головой, а потом глазами показала на то место, где ещё минуту назад лежал волк. Рыжая заметила её знак. Нарочито медленно, не спеша, спрятала стальные осколки обратно в пояс.

— Поднимайся, — велел гном сжавшемуся на мосту Никите. Тот не шелохнулся в ответ. Лишь застонал. — Вставай! — закричал гном.

— Из него живьём пытались вынуть душу! — Марк шагнул навстречу, попутно заслонив собою рыжую. — Дай ему прийти в себя.

Секунды тянулись в молчании. Потом гном прикрикнул:

— Помоги ему, Вадимир!

Человек с обрезанными волосами вскинул голову. Поглядел долгим, пристальным взглядом. И не стронулся с места.

— Проклятие! — гном ткнул её в спину. — Иди ты!

Она пошла, не оглядываясь.

Это закончилось так же внезапно, как и началось. Стих шум в ушах, сердце, молотом бухавшее о рёбра, застучало ровнее, грудь всё ещё сдавливало, но я больше не чувствовал себя запаянным тюбиком зубной пасты, из которого тщетно пытаются выжать хоть что-то. И хотя я не рискнул бы ещё подняться на ноги, зрение и слух начали возвращаться ко мне постепенно.

— Поднимайся! Вставай! — кричал гном.

— Из него живьём пытались вынуть душу, — услышал я голос Марка, и снова накатила дурнота. Я задышал глубже, пытаясь справиться с паникой.

— Помоги ему, Вадимир!

Я чуть не рассмеялся. Стало легче. Капитан только в самом крайнем случае стал бы помогать мне.

— Проклятие! Иди ты!

Я улыбнулся, торжествуя. У меня в рукаве оставался один козырный туз. И я надеялся разыграть его верно.

Медленно преодолевая головокружение, я лежал на мосту, ожидая, когда же она подойдёт ко мне. Её шаги были почти не слышны. Она опустилась передо мной на колени, помедлила секунду, а потом я почувствовал, как её руки приподнимают мою голову.

Встретившись с ней взглядом, я улыбнулся и сбросил её в воду.

Яйцо в чаше было прекрасно. Прозрачное, как горный хрусталь, оно сверкало, испуская мягкие лучи. Те обволакивали его дымкой. А ещё казалось, будто камень источает тепло. Жар становился тем сильнее, чем ближе она подходила к нему.

Чаша, вырезанная грубо, покоилась на тонко сработанном базальтовом треножнике. Её поддерживали единорог, грифон и феникс. Она задержалась невольно, разглядывая их. Вспомнила сказки, какие рассказывали в Далионе о чудесных покровителях Нового Эрина, хранителях Грааля. Те были прекрасны, справедливы и добры.

Она прошла, наконец, мимо. Никита стоял на коленях, опустив голову на руки. Он зарос с тех пор, как она последний раз видела его в таверне. Оказалось, его тёмные волосы чуть вились. Она присела осторожно — на узком мосту — приподняла его голову.

Его взгляд был ясен и твёрд. Улыбнувшись, он сбросил её в воду.

Волк лежал тихо, недвижно. Прижимал уши к голове и утробно рычал, чуть вздёргивая верхнюю губу. Волк видел его. Смотрел прямо в глаза ярко-янтарным взглядом. Шерсть дыбилась на загривке. Судороги пробегали по телу, но он лежал недвижно.

Едва представилась такая возможность, домовой скрыл его. Отвёл взгляд всем, не разбираясь, кто свой, кто чужой. Волк почуял это. Губа его перестала дрожать, обнажая зубы, а взгляд из янтарного стал тепло-жёлтым. Он успокоился. И принялся выжидать.

Маленькими шажочками, перетекая с места на место, словно ртуть, Рол двинулся к гному. Он видел его так же ясно, как и любого другого в пещере… Он не мог его ощущать. Ему казалось, будто за спиною Рокти стоит, угрожая ей арбалетом, бездушная каменная глыба.