Александр Башибузук - Бастард

Жан V, конте д’Арманьяк, папаша мой, судя по дневнику его сына, личностью был, гм… несколько специфической, до такой степени эпатажной, что его умудрились при жизни дважды отлучить от церкви, и сейчас сидит он в городе Лектуре, осажденном войсками руа франков, которому он намеренно ставил палки в колеса не один десяток лет, а я собственно из города свалил, направляясь с поручением отца в Арагон, за помощью.

А сегодня… Получается, 4 мая 1473 года. Господи… это же почти семьсот лет, назад… тьфу ты, вперед. Твою же душу наперекосяк, никак не могу воспринять время, в котором я очутился…

Но все это семечки. Самая прелесть оказалась в том, что я мало того что незаконнорожденный, так еще незаконнорожденный в особо извращенной форме. Папаша-то — Жан V. А мамаша моя… Мамаша моя — Изабелла, есть родная сестра этого самого Жана. То есть я граф, виконт и много чего еще там… и одновременно — никто. Бастард в кубе, одним словом. По нынешним временам это жуткий коктейль!

Учитывая, что я автоматом стал врагом этого самого царственного Луи, ни дна ему, ни покрышки, коктейль получается смертельно ядовитый. В дневнике не указывалось конкретно, что папаша и руа… непонятно, какой руа… если Луи, то, значит, король… Но король — это Людовик, а если Луи — то руа…

Ладно, пока не важно.

Так вот: то, что эти товарищи меж собой конкретно не поделили, описано крайне замысловато. Сплошной бред насчет ущемленных прав, но, очевидно, все здесь серьезно. А как с врагами в подобные времена расправлялись, всем известно…

— Не хочу в Бастилию… Не хочу на плаху… Не хочу к палачу в гости… — невольно в голос заорал я.

Действительно не хочу…

Нет, это я точно брежу; вот сейчас полезу в сумку, найду мобилу, позвоню Иванычу, и он меня отсюда увезет к таким милым, симпатичным и щедрым шейхам. В отчаянии полез в сумку, но мобилу не нашел…

В сумке лежали в кожаных тубусах несколько грамот, которыми папаша подтверждал право наследования мною поместий, титулов и разных земель.

Да… как бы того ни хотелось, а с головой у меня все в порядке. Даже осознаю, что, если папашку грохнут, грош цена этим всем бумагам. В дневнике о том неоднократно намекалось.

Как же все-таки я хочу свихнуться…

Господи, помоги!!! Обязуюсь стать образцовым семьянином, перестать бухать и тягаться по девкам… Даже назад с Людкой сойдусь, только помоги, верни меня обратно! Сделаю я из арабов чемпионов мира…

Не помог.

Не захотел.

Так и остался я сидеть в этих дурацких суконных двухцветных колготках посередине дикого леса. Одна штанина одного цвета, вторая — другого.

Маразм!

Рука сама потянулась к бурдюку, и несколько добрых глотков вина постепенно привели хаотичный поток мыслей к некой логической направленности.

Выход есть. Выход всегда есть. И я его найду.

Если старый греховодник, то есть папенька мой, считает, что рей Арагона может помочь, то, значит, так и есть. Недвусмысленно намекается, что сей Хуан и еще несколько царственных товарищей из Бургундии и Гиени — никак не друзья этому Луи-Людовику. То есть получается: враг моего врага — мой друг. К тому же дворяне Гаскони — а я, черт возьми, получаюсь гасконец — поддерживают папашу. Не все, но многие. Король, попросту говоря, собирается урезать дворянские вольности и сделать из нашего края свою вотчину… Сами понимаете, гордые гасконцы, мягко говоря, не совсем согласны с этими инициативами.

Напрашиваются следующие выводы: срочно мчать в Арагон с письмом… Ага… Вот оно и письмо, запечатанный восковыми печатями тубус… И вести домой подмогу. Бить Людовика в хвост и гриву, отстаивая гасконские вольности.

А что нам, гасконцам? Принадлежность к столь прославленной национальности льстит нешуточно, даже некая лихость в мыслях появилась.

И почему я не выбрал на жизненном поприще стезю историка? Вот сейчас бы знал заранее, чем эта катавасия закончится. Ан нет, я не историк, поэтому гадание на кофейной гуще получается, то есть авантюризм чистой воды. Но как ни суди, без авантюризма из этой истории не выпутаться.

Значит, что… Сбежал я из Лектура вчера. Город, судя по записи Жана… тьфу ты… моей же записи, хорошо укреплен, силы в нем значительные, и может продержаться еще долго. Собственно, и держится он уже три месяца…

А сколько мне переть до Арагона?

И вообще, где я сейчас нахожусь… преемник-то мой никакой картой не озаботился.

Ладно, пора собираться и куда-нибудь направляться: деньги есть, язык понимаю, внешность благородная, натура гасконско-русская; значица, все шансы на успех имеются. Безопаснее, конечно, со свитой, но… нету. Вчера, очевидно, все пали, прикрывая мой отход. Вечная вам память…