Пётр Моршанцев - Эхо вторжения

Захотелось поскорее оказаться среди людей, с их заботами и беготней, в атмосфере спешки, движения, сутолоки, стряхнуть с себя ощущение безжизненности, и он, зябко поежившись, быстрым шагом направился к дверям. Жадно устремив взор на одинокие фигуры, и подходя к ним, он вдруг невольно замедлил шаг, отчетливее разглядев их, и совсем застыл на месте, когда понял, что они собой представляют.

У дверей стояли военные, облаченные в защитные прорезиненные комби-незоны и противогазы, глазницы которых зловеще поблескивали. Руки в резиновых перчатках сжимали вороненые новые, словно со склада, автоматы с укороченными стволами и без прикладов.

Словно колючая электрическая змейка пробежала по позвоночнику, и Ни-колая пробил холодный пот. Он ожидал увидеть что угодно, но только не это. Странные, тревожные, страшнее одна другой, мысли проносились в голове: «Неужто война?.. Или авария?.. Утечка газа?.. И если газ, то почему я его не ощущаю?..» — Он не знал, какое из предположений брать за основу.

С трудом поборов оцепенение, он продолжил путь. Одна из фигур шевельну-лась, клацнул затвор, и черный зрачок автомата уверенно заглянул в его испуганные глаза.

Мордовцев похолодел и, словно споткнулся о невидимую стену. «Что это означает? Почему я не могу войти в здание вокзала?» — Он замер остановившись, без какой-либо команды. И видимо делал правильно: потому, что постовой, отвел автомат и вновь застыл в прежней позе.

«Что делать мне? — Думал Николай. — Так вот и стоять?»

Через некоторое время сомнения разъяснились. В дверях показался еще один военный, так же в полном защитном одеянии. Красноречивым жестом он потребо-вал документы. Именно так Николай понял его жестикуляцию. И, все еще находясь под впечатлением какой-то нереальности происходящего, протянул ему паспорт и командировочное удостоверение. Внимательно просмотрев паспорт, сверив фотографию с личностью и только мельком взглянув на командировочное удостоверение, военный их вернул. Жестом приказал следовать за собой. Мордовцев чуть удивился оттого, что они не вошли в двери, перед которыми стояли, а направились в обход основного здания вокзала. Обогнув угол, они приблизились к дверям линейного пункта милиции. Здесь также стоял часовой в полном противохимическом облачении. Он, однако, посторонился и пропустил их внутрь.

Они оказались в дежурной части. За пультом с телефонами, где обычно сидел знакомый Николаю лейтенант милиции Миша Яковлев, на сей раз, восседал стар-ший лейтенант в полевой форме внутренних войск. Он выглядел чрезвычайно занятым, так как что-то слушал по телефону и беспрестанно отвечал: «Без изменений!»

Маленькое помещение было пустынным, если не считать одинокой помятой личности лысоватого мужчины в не совсем свежем костюме и штиблетах на босу ногу, сидя дремавшего на дальнем конце длинной скамейки. Воздух был спертым, возможно оттого, что окна и даже форточки были закрыты, а под потолком витали густые клубы табачного дыма.

Сопровождавший Мордовцева военный стянул с лица маску противогаза, вы-тряхнул из нее влагу, расстегнул верхние букли противохимического костюма, обнажив краповые петлицы формы внутренних войск. Четким голосом он доложил офицеру о том, что доставил единственного пассажира последнего проходившего поезда, после чего скрылся за боковой дверью.

Офицер отсутствующим взглядом посмотрел на Николая, затем, словно очнувшись, моргнул и жестом предложил присесть. Некоторое время он был углублен в свои бумаги, после чего вновь обратил на него внимание, спросив документы. Он рассматривал их намного внимательнее, чем сержант, доставивший его сюда, особое внимание, уделив штампу прописки.

— М-м-да! — Буркнул он, возвращая документы. — Не совсем вовремя вы приехали! Лучше бы вы задержались в своей командировке!.. — Сказал он и на минуту замолчал, как бы раздумывая, что еще сообщить. — Ваш поезд был последним из тех, что проследовали через станцию после закрытия города.

Эта странная новость лишила Николая дара речи, которой он и так не пользовался уже с того момента, как распрощался с проводницей в вагоне. Но спустя несколько минут, ошеломление, вызванное гробовой тишиной на перроне и неожиданным известием о закрытии города, постепенно начало проходить, и он задал вполне естественные в данной ситуации вопросы:

— Что же все-таки здесь происходит? Почему закрыт город? Почему вместо милиции здесь вы?.. Все это в высшей степени странно и непонятно!