Merlin - Разведрота Иванова, вся епталогия в одном томе

Петров роздал каждому по листку из блокнота и вдруг ему в голову пришла при взгляде на забор интересная мысль:

— А не переодеться ли мне в фашистского летчика — вот тот мундир, на заборе сохнущий, очень мне мой размерчик напоминает.

Вяземский сморщился:

— Я его уже сговорился на второй окорок сменять, только в говне его брать не захотели, отстирывать пришлось. Второй раз стирать что-то никакого желания нет…

— Так я же его сразу и верну! Сбегаем — и верну.

— Ну ладно, одевай. Только не порви! Я обещал его как есть, с тремя всего дырками от пуль.

Рота, подождав, пока Петров переоденется, привычно попрыгала и помчалась по знакомой тропинке к вражескому аэродрому. По пути Вяземский уточнял диспозицию:

— Самолеты стоят скорее всего на поле за избушкой, за деревьями, потому мы их и не видели. Деревья — это старая липовая аллея, по ней можно к домику подойти почти вплотную. Ну с нее-то ты, Петров, сразу в каптерку и зайдешь, старшину ихнего замочишь — мы и подтянемся. А хабар возьмем — той же аллеей назад. Липы — вековые, дед сажал, от пули автоматной защитят. Да и пулеметную удержат, а вот если самолетными пушками косить начнут — грустно нам придется. Так что обратно аллею нам надо будет пробежать секунд за двадцать: пока немцы сообразят, пока хвосты самолетам задерут…

— А если они не будут хвосты самолетам задирать?

— То есть как?

— Ну сразу из зениток по нам стрелять начнут?

— Об этом я пока не подумал…

Но додумать, что делать в случае стрельбы из зениток, Вяземский не успел: впереди показалась знакомая поляна со знакомыми столбами и знакомым полотнищем с названием пионерлагеря. Разве что старая надпись на нем была грубо зачеркнута и поверх написано кривыми буквами:

«Трусливые жидокомиссары, мы вас всех убьем!»

Рота остановилась на опушке. Сидоров, обладавший морским зрением, внимательно прочитал надпись и поспешил успокоить товарищей:

— Это они не нам, у нас в роте ни жидов, ни комиссаров нет. Так что — продолжаем движение прежним курсом.

Однако курс все же пришлось сменить, так как аллея начиналась полусотней метров левее. Вековые липы еще до революции успели сомкнуть свои могучие кроны, и разведчики бежали как бы в туннеле. Как и предсказывал Вяземский, дверь каптерки оказалась буквально в пяти шагах от аллеи, причем — именно каптерки: из нее вышел какой-то фашист со стопкой постельного белья и бегом побежал к каким-то вагончикам по другую сторону аллеи. Разведчики едва успели спрятаться за вековыми стволами.

— Все правильно, вот и самолеты, вот и жилые домики для летчиков — прокомментировал маневр противника Иванов. — Петров, пошел!

Петров неторопливо пошел к каптерке и скрылся за дверью. До разведчиков донеслась пара глухих ударов, после чего Петров высунулся в приоткрытую дверь и приглашающе помахал рукой. Спустя считанные мгновения вся рота скрылась за дверью.

— Это мы неплохо зашли! — отметил Вяземский, оглядываясь в столь знакомом ему помещении. Полки, на которых всего четверть века назад размещались головы оленей, кабанов и прочая дичь, теперь просто ломились от различных материальных ценностей, а в углу помещения скорчился одетый в интендантскую форму фашист, всем своим видом и даже позой выражавший острое желание сотрудничества с администрацией.

— Трусы — вон там — показал Петров, уже приступивший к опросу смотрителя этой скромной сокровищницы. — Снаряды к твоей пушке — в этих ящиках.

— Снаряды — это шесть дюймов, или, скажем, главный калибр — ответил боцман, а эти фитюльки — как есть патроны. Выбрав связку офицерских ремней, он принялся увязывать для переноски сразу шесть снарядных ящиков.

Вяземский, постоянно сверяясь со списком, ловко упаковывал в вещмешок шелковые шарфы, футболки и «мыльно-рыльные» принадлежности. И вдруг, заметив в углу какой-то странный металлический, запертый на большой висячий замок, ящик, с трудом выдернул его на свет божий и водрузил на стол:

— Так, а это что тут такое так тщательно от нас скрывается?

— Найн! — неожиданно для всех фашист проявил недюжинную ловкость и, с быстротой кошки выскользнув из своего угла, бросился на графа с непонятно откуда выхваченным кинжалом. Петров попытался его поймать, но опоздал.

— Идиот — прокомментировал Вяземский выходку фашиста, вытирая о его мундир отвертку, которой он собирался вскрыть замок. — Но все же тем более интересно, что немецко-фашистские гады так тщательно пакуют…