Евгений Белоглазов - Нуменал Анцельсы

Еще секунда и раздался грохот нового обвала. Шлейсер бросил тело в сторону от скалы и покатился по камням, пересчитывая ребрами остроугольные грани.

И опять вовремя. Рядом, сметая все на пути, пронеслась лавина обломочной массы. В лицо сыпануло каменной крошкой, глаза запорошило, на зубах заскрипел песок. Что это? Оползень? Камнепад?..

Он приподнял голову и прислушался. Руки дрожали. Дыхание срывалось в хрип. Сверху еще продолжали падать камни, но уже в стороне, на безопасном расстоянии. Потом послышались новые звуки. Треск кустов?! Ему даже показалось, что на краю обрыва показался и тут же исчез смутный силуэт. Так ли? Он не был уверен, потому как вызванный обвалом пылевой столб еще не рассеялся.

Наконец, каменная твердь успокоилась. Наступила тишина.

Какое-то время Шлейсер лежал, раздавленный, разбитый. Потом, как бы собирая себя по частям, сел. На колено стекла струйка крови. Сначала он не понял. Потом дошло. Это же его кровь. При этой мысли сознание расфокусировалось, виски сдавило, а в уши ударил колокольный звон. Его ранило?.. Позвоночник не поврежден. Ноги целы. Рука!..

Он сделал над собой усилие и поднялся на ноги. С минуту стоял не двигаясь. Взгляд рассеянно скользнул по верхушкам вересковидных кустов, подступающих к самому краю обрыва, потом опустился до подножья и уперся в монолит, который чуть не превратил его в лепешку.

Ломота и боль в теле напомнили о неблагополучии. Он спохватился и осмотрел себя. Ребра целы, хотя болят — сил нет. На теле синяки и ссадины. Правая рука в порядке. А вот левая… Он вывернул локоть и увидел, что наружная часть предплечья содрана до мяса. Отсюда и кровь.

Не придумав ничего лучшего, нарвал пучок энаций? [147] Энации — листовые выросты на стеблях. , расслабил мышцы и приложил листья к ране. Боль отступила, но ненадолго. Ничего! У него припрятано немного словацита. Главное, добраться до станции. Две-три примочки и никаких болячек. Пока же остается одно: трансформировать КЗУ в закрытый комбинезон, ввести ксирил в контакт с биополем и двигаться в обратный путь.

Он еще раз оглядел десятиметровый откос и снова перевел глаза на угловатый оковалок, который при падении как наждаком ободрал руку. При мысли о том, что вопрос жизни и смерти решила доля секунды, Шлейсера передернуло. Что же вызвало обвал? Подземный толчок? Но в тот момент подвижки не было. Это он точно помнил. Случайность?.. И потом этот шум наверху. Такое впечатление, будто медведь, которого здесь быть не может, продирался сквозь кусты. Стегоцефал?.. Нет, не то. Такому увальню на эту кручу не забраться. Неужели?..

Страшная мысль пронзила его до глубины души. Нет! Не может быть! Это какая-то чудовищная бессмыслица. Разум продолжал противиться осознанию поразительной догадки. Его хотят убить?! Как бы там ни было, но несмотря на расхождение во взглядах с депортантами, он уже привык думать о месте своего обитания, как о самом безопасном уголке вселенной. Теперь же оно неожиданно предстало перед ним огромным, таинственным, преисполненным угрозой материком — Нордлендом.

Постепенно в голове прояснилось, мысли успокоились. «А что? — попытался он взглянуть на случившееся с другой стороны. — От этих уродов, считающих себя подвижниками научного поиска, всего можно ожидать. Их побуждения иррациональны, коварство непредсказуемо. Им ни в чем нельзя доверять». В памяти всплыли обстоятельства смерти Янза и Схорца. Тот же почерк. Различия лишь в деталях. И ничего нельзя доказать. Если это спланированное покушение, то спрашивается: кто за этим стоит?.. Какие преследует цели?.. И вообще, что может стать здесь поводом для убийства?.. Как ни пытался Шлейсер вскопошить мозги, ничего путного на ум не приходило. И от этого сомнения только усиливались.

Обстановка на станции подозрений не вызвала. Состав был в сборе. Тиб, Арни и Фил возились у причальной мачты с микролетами. Его встретили гробовым молчанием. На вопрос — «где Рон?» — Фил махнул в сторону медкабинета. И все. Ни встречных вопросов, ни комментариев.

Рон тоже не проявил любопытства. Ограничился пространным ответом кампиора о неудачном падении со скалы, после чего обработал рану и ссадины, назначил снадобья и пояснил, как ими пользоваться.

Шлейсер закрылся в комнате. К ужину не вышел.

Бессонная ночь выскоблила мозги. Вообще-то он не считал себя алармистом* (*Алармист — лицо склонное к панике). Как-никак прошел хорошую закалку. Все выдержал. Все испытал. И вместе с тем случай с обвалом выбил его из колеи. Что делать? Как себя вести? В чем следует искать причину принявшей угрожающую форму враждебности?..