Фред Саберхаген - Заклятый враг

“Надежда” плохо приспособлена для того, чтобы сражаться с берсеркером (спешка при эвакуации не дала возможности выбирать), корабль, вряд ли, сможет уйти от более быстрого врага. Поэтому эскортирующий корабль “Юдифь” держится между “Надеждой” и преследователями.

“Юдифь” — “материнский” корабль для маленьких боевых истребителей, высылающий своих “детей”, когда враг близко, и с нетерпением ожидающий их возвращения... Когда погоня началась, одноместных истребителей было пятнадцать. Сейчас — только девять.

Шумы постепенно стали глуше, затем прекратились совсем. Разум Малори приобретал способность мыслить. Отключение защитного поля было знаком того, что скоро Малори присоединится к миру бодрствующих.

Как только его истребитель № 4 вошел в гаражный отсек “Юдифи”, Малори быстро освободился от проводов своего крошечного корабля. Надев свободный костюм, он выбрался из корабля. Худой, угловатый, неуверенными шагами он шел по узкой дорожке, шаги его глухо отдавались от металлических стен ангара. Три-четыре истребителя уже вернулись и стояли на своих местах. Искусственная гравитация была стабильной, но Малори спотыкался и даже чуть не упал, торопясь добраться до короткой лестницы, ведущей в отсек управления.

Петровиш, командир “Юдифи” — грузный человек среднего роста с суровыми чертами лица, уже ждал его.

— Я... я уничтожил его? — заикаясь, спросил Малори. Субординация и так редко соблюдалась на борту “Юдифи”, а Малори не был даже военным. То, что ему было разрешено сесть за панель управления истребителя, было знаком отчаяния командира, а не доверия.

Бросив сердитый взгляд, Петровиш хмуро ответил:

— Малори, у вас нет никакого чутья, как управляют истребителями.

Малори показалось, что все подернулось сероватой пеленой. До этого момента он не подозревал, как ему хотелось славы. Он смог только пробормотать:

— Но... я думал, что поступал так, как нужно. Малори попытался припомнить свои впечатления от боя. Кажется, что-то связанное с церковью...

— Двое людей должны были повернуть свои корабли, чтобы спасти вас. Они ушли от боя для этого. Я уже просмотрел пленки и данные схватки. Ваш четвертый номер кружил вокруг берсеркера так, как будто вы вообще не стремились причинить ему какой-либо вред.

Петровиш посмотрел на него более пристально, передернул плечами и более мягко сказал:

— Я не пытаюсь вас отчитывать. Вы, наверняка, даже не знали, что происходит. Я просто излагаю факты. Спасибо, что “Надежда” находилась выше дегидринового облака, на двадцать градусов по системе АИ над боем. Если бы она была замечена, то враг захватил бы ее.

— Но... — Малори хотел что-то сказать еще, но капитан отошел от него. Появились другие летчики. Защелкали камеры входа. У командира есть более важные задачи, чем спорить с Малори. Тот стоял еще несколько мгновений, полностью оглушенный. Непроизвольно он бросил взгляд на экран, показывающий гараж, его номер четыре. Вокруг небольшого цилиндра без окон, лежащего в своей металлической колыбели, уже копошились рабочие-техники. Лазерная пушка истребителя, после того, как она попала в кислородную среду, начала дымиться. Пушка. Нож, который он держал двумя руками.

Ни один человек не мог сравниться с машиной в деле управления кораблем. Нервная система, склонность разума к не очень быстрому просчету вариантов делали человека только контролером действий своего корабля во время боя с берсеркерами. Хотя подсознание не было таким уж ограниченным. Некоторые процессы не могли быть соотнесены с непосредственными реакциями головного мозга, теоретики предполагали, что отдельные реакции не имеют временных параметров. Хотя терапевты нередко возражали. Что касается условий космического боя — гипотеза теоретиков работала лучше.

Во время схватки компьютеры берсеркеров были подсоединены к сложным приборам просчета вероятностей, которые должны были учитывать труднопредсказуемые возможности победы над противником, стремящимся тоже к успеху, но более примитивным методом — с учетом простого накопления мелких удач. Люди использовали компьютеры для управления кораблем, но более полагались на свой собственный ум, который часто был не столь поспешен. Порой человеческий разум был быстрее молнии, иногда неподвижен, как твердый лед.

Некоторые люди (и среди них, как выяснилось, был Малори) просто не годились для противостояния берсеркерам. Их подсознание оставалось равнодушно к делу жизни и смерти. Даже у тех, кто бы мог принимать участие в боях, подсознание было подвержено стрессам. Человеческий разум нередко устанавливал связь с компьютером, которую порой было трудно объяснить. Порой эта связь подавляла человека.