Боб Шоу - В эпицентре взрыва

— Я имею в виду — днем. Вчера вечером я был здесь.

Инспектор позволил себе сдержанно улыбнуться.

— Примерно до половины двенадцатого?

— Примерно до половины двенадцатого, — согласился Хачмен.

— И как вы объяснили это жене?

— Сказал, что был в баре.

— Понятно. — Кромби-Карсон отвернулся от него. — Теперь вы, мисс Найт. Насколько я понимаю, мистер Велланд решил навестить вас сегодня утром.

— Да, — устало произнесла Эндри.

— Похоже, в воскресенье у вас насыщенный день.

— Напротив. — Эндри не подала виду, что заметила намек в реплике Кромби-Карсона. — По воскресеньям я отдыхаю.

— Очень хорошо. Значит, после того как мистер Велланд пробыл здесь около часа, вы решили, что будет неплохо познакомить его с мистером Хачменом?

— Да.

— Почему?

— Что почему? — Эндри удивленно подняла брови.

— Почему вы решили, что школьный учитель и специалист в области управляемых ракет непременно должны познакомиться?

— Ни их профессии, ни их политические взгляды не имеют к этому делу никакого отношения. Я часто знакомлю своих друзей.

— В самом деле?

— Да. — Эндри побледнела, но все еще сохраняла самообладание. — Реакция друг на друга людей различных профессий часто более интересна, чем…

— Охотно верю. — Кромби-Карсон засунул руки в карманы плаща и бросил короткий взгляд на улицу. — И сегодня утром, когда ваши гости реагировали друг на друга интересным образом, мистер Велланд решил забраться на кофейный столик и поправить штору?

— Да.

— А что было со шторой?

— Она не задергивалась. Бегунок застрял в направляющих.

— Понятно. — Кромби-Карсон подергал за штору. Крючки с легкими щелчками свободно скользили по направляющим.

Эндри взглянула на него в упор.

— Должно быть, Обри успел исправить.

— Возможно, — инспектор угрюмо кивнул. — Если он все еще работал, он мог схватиться за карниз, когда почувствовал, что столик опрокидывается. Так он, может быть, оборвал бы карниз и все остальное, но не упал бы в окно.

— Я думаю, он уже закончил, — сказал Хачмен. — Думаю, что, когда столик опрокинулся, он как раз собирался слезать.

— Вы оба были в комнате, когда это случилось?

— Да, но мы не смотрели в его сторону. Зазвенело стекло, и он… исчез.

Кромби-Карсон взглянул на Эндри недоверчиво.

— Насколько я понимаю, помимо математики, мистер Велланд вел еще и физкультурную секцию в школе.

— Кажется, да.

— Но как раз сегодня его спортивная подготовка ему не помогла. Может быть, он много выпил?

— Нет. Он ничего не пил.

Лицо инспектора осталось бесстрастным.

— Мистер Хачмен сказал, что вы намеревались выпить вместе.

— Да, — раздраженно ответил Хачмен, — но мы отнюдь не собирались нарезаться сразу по приходе.

— Понятно. Остались лишь кое-какие формальности. — Кромби-Карсон прошелся по комнате, останавливаясь каждые два-три шага и со свистом вдыхая воздух. — Я хочу получить от вас обоих письменные показания. Кроме того, вы какое-то время не должны покидать район без моего разрешения. Идемте, сержант.

Полицейские вышли из квартиры, напоследок окинув взглядом обстановку, и в тот краткий момент, пока дверь была открыта, квартира заполнилась гулом мужских голосов с лестничной площадки.

Эндри вскочила с дивана.

— Мне нужно было все им рассказать!

— Нет. Ты поступила правильно. Ради бога, не влезай в эту историю глубже. Поверь мне, очень скоро начнется такое!..

— Скоро?

— Да. Можешь мне поверить. Ты просто еще ничего не знаешь.

Выходя из квартиры, Хачмен подумал, что он выглядит как актер дешевой мелодрамы…

Только свернув на дорогу в Кримчерч, Хачмен заметил, что уже начало темнеть. Он уехал из дома утром, сказав Викки, что собирается поработать часок, и она ему поверила. А он возвращается домой в сумерках, неся с собой столько боли, сколько едва ли могут выдержать двое. Хачмен потрогал белый конверт в кармане. Имеет ли он право вовлекать ее до такой степени именно сейчас, когда цепная реакция, начатая его действиями, вот-вот перейдет критический барьер?

Дом светился теплыми огнями через ширму тополей и выглядел до боли мирно. Но в нем было тихо и пусто. Он прошел в гостиную, и там на каминной полке лежала написанная рукой Викки записка: “Сюда приезжала полиция. Несколько раз звонили репортеры. Я слышала сообщение по радио. Я так надеялась, что была не права относительно тебя… Дэвида я увезла. На этот раз — и сейчас я в своем уме — между нами все кончено. В.Х”.