Вячеслав Рыбаков - Письмо живым людям

— Ямполица сохранилась? — тихо спросил Коль.

— Поселка давно уже нет, — ответил Зденек. — Хочешь, залетим туда?

Коль чуть пожал плечами:

— Разве только пролететь пониже…

— Есть! — Всеволод вытянулся в струну и браво козырнул при отсутствии головного убора.

— Послушайте, — проговорил Коль. — Сейчас на «Востоке» уже, наверное, карантинные команды, или что теперь у вас… Пусть поосторожнее в рефрижераторе, там… тела.

Все трое кивнули.

— Все будет в порядке, — негромко ответил Всеволод. — Идем?

— Да.

Коль как-то сразу почувствовал себя своим среди своих. Это было стократ лучше того, чего он ожидал с долей страха, и совсем не хуже триумфальных встреч его времени с трескучими поцелуями перед рядами выпученных лиловых глаз просветленной оптики.

— Это скорди, — сообщил Ясутоки, когда они подошли к летательному аппарату. — Куда сядешь?

— Давай ко мне, — предложил Всеволод, — спереди обзор лучше.

— А я вам не помешаю вести? Здесь тесновато. — Коль разглядывал пульт.

— Ни в малейшей степени. И кстати, у нас не принято «выкать». Разве лишь хочешь показать, что я тебя чем-то задел и, пока не искуплю, будешь относиться ко мне с вежливым холодком.

— Не знал. — Коль уселся, покачав головой: — Виноват…

Всеволод коснулся пульта, и скорди пушинкой взлетел над полем. Коль оглянулся на проваливающийся катер — тот чернел изъеденными тусклыми бортами посреди выжженного круга, и Колю вдруг стало жалко его. Катер оставался один.

Все сидели молча, не мешая ему прощаться. Меня хоть встретили, нелепо подумал Коль, а этот совсем никому здесь не нужен… Отвернулся и, стараясь как-то отвлечься, спросил сквозь ком в горле:

— Антигравитация?

Ему никто не ответил. Он нерешительно переспросил:

— Скорди — гравитационная машина?

К его удивлению, сидящий слева Всеволод вдруг жгуче покраснел. Даже мощная русая борода не смогла этого скрыть. Странно было видеть, как с совершенно девичьей непосредственностью краска заливает его резкое лицо.

— Да, — сказал Всеволод поспешно, — прости, Коль, я… не расслышал. То есть как-то задумался и… подумал, а показалось, что уже ответил…

— Естественно, — мягко, но как-то назидательно вставил Ясутоки с заднего сиденья, — ты сосредоточился на управлении.

— Наверное, — с готовностью согласился Всеволод. — Да, ты прав, Коль. Гравитаптанная система. — И, будто боясь замолкать, не давая Колю вставить хоть слово, быстро заговорил: — Очень прост в управлении, попробуй! Крайне ограниченное число команд, другое дело — разбираться так, чтобы ремонтировать, — это могут только специалисты, но скорди никогда ведь не ломаются, а управлять — пара пустяков…

— Я, например, глупый, понятия не имею, почему он летает, — Ясутоки наклонился сзади к плечу Коля, — а вожу его каждый день.

Коль вспомнил, сколько времени его учили водить самолет. Управлять гравитационной машиной на второй же час — это кое-что!..

— Говорите, просто?

— Ага, — обрадованно подтвердил Всеволод. — Вот смотри.

Оказалось, действительно просто, и даже странно было, что Всеволод, наверняка привыкший к скорди, как, например, к расческе, мог так сосредоточиться на управлении, что не отреагировал на вопрос. Коль проделал несколько пробных пируэтов — гравиторы замечательным образом парировали любые перегрузки, и даже во время мертвой петли пассажиры, спокойно развалясь, безо всяких ремней сидели на своих местах, только земля нависала сверху, — и плотнее нажал педаль, пришпоривая летуна. Скорди, разгоняясь с такой легкостью, будто вообще не обладал массой, брызнул над рекой.

От поселка действительно ничего не осталось. Исчезли дома, исчезла проходившая мимо линия электропередач, исчез проселок, шедший к заводу. Исчез завод. Коль повисел в сотне метров над местом, где родился, а потом очень лихо спросил:

— Ну? Теперь куда править?

— В Коорцентр, если ты не против. На юго-восток.

Коль кивнул, стараясь больше не глядеть вниз, и всем весом надавил на педаль.

Коль выбрался из бурлящей воды и рухнул на смерзшийся, заиндевелый песок. Река ревела, гулко звенел лопающийся на порогах лед. Река бесилась, но это было уже не страшно, пороги были свободны, деревья, что накидал в воду позавчерашний ураган, валялись на берегу, низина — спасена.

В горле хрипело и клокотало, а сердце судорожно рвалось из душной груди. Пленка инея медленно протаивала у рта. Зубы колотились от мокрой стужи, проморозившей тело насквозь, до судорог.