Уильям Форстен - Разящий меч

— А тебя-то почему это так заботит? — задал вопрос Тайянг.

— Потому что это всех нас касается.

Музта с интересом посмотрел на вождей кланов, сидящих полукругом позади трона Джубади, искусно сделанного из костей скота. Один из мерков подошел к нему и встал, глядя на своего кар-карта. Этот воин был строен, как женщина. Темные волосы, темные глаза, в них читалась какая-то решимость и уверенность. В целом он походил на змею, готовую к броску. Доспехи на нем были самые простые: кольчуга из темной стали, поверх нее плащ с белым кругом на черном шелке, штаны из порыжевшей кожи с нашитыми металлическими полосками. На плече он держал большой бронзовый щит со знаками своего клана.

В глазах Джубади промелькнуло удивление — как один из его вассалов, всецело ему подчиненных, осмелился прервать разговор троих кар-картов? Джубади задумался, словно решая, что же делать с наглецом, затем неохотно кивнул. Мерк выступил вперед:

— Я — Тамука, носитель щита зан-карта Вуки, наследника.

Похоже, он уже видел этого Тамуку. Остается только надеяться, что он умеет управлять своим господином, ибо, если кто и не способен быть кар-картом, то это именно Вука Музта заметил настороженность в глазах Вуки, когда его щитоносец вышел на середину юрты.

— Твой язык настолько слаб, что ты не можешь говорить сам? — язвительно спросил Тайянг, глядя на Джубади.

— Вероятно, я умею сплетать слова лучше остальных, — ответил Тамука. — Я не кар-карт, пекущийся о своей власти и о силе своей орды. Вас троих ведет «ка» — дух воина, он присущ всем правителям. Нов орде мерков, как вы знаете, носителей щита, принадлежащих к Белому клану, ведет «ту». И внутренний дух образует в нас силу «ка-ту».

— Я слышал об этом, — сказал Тайянг. В голосе его проскальзывали нотки любопытства.

— Однако бантаги никогда не допустили бы, чтобы этот дух руководил ими. Да и мерки тоже, — добавил он, глядя на Музту.

— Да, возможно, если бы я повнимательнее прислушивался к тому, кого вел дух «ка-ту», — отозвался Музта, — случившееся никогда бы не произошло. И под солнцем белели бы кости янки, а не тугар.

В жизни каждого бывают горькие моменты, из которых надо извлекать урок. В конце концов их преодолеваешь, но все равно они навсегда остаются с тобой, и каждый раз, вспоминая о них, хочется повернуть время вспять, чтобы что-то изменить. Возможно, надо где-то промолчать или, наоборот, сказать одно-единственное слово, которое может все решить. В его жизни было две таких ситуации. Одна из них случилась очень давно, и касалась она только его личной жизни, другая произошла с ним как с кар-картом. Ему вспомнилось, как перед ним стоял Кубата и советовал не нападать на янки, а он поступил по-своему. А теперь Кубата мертв, как почти все, кто участвовал в том сражении.

— Прислушайтесь к духу «ка-ту», — сказал Музта. В его голосе слышалась такая сила, что Тамука обернулся. В его глазах мелькнуло нечто вроде уважения.

Тайянг посмотрел на Музту, потом перевел взгляд на Тамуку:

— Ну, говори, живущий не так, как воины, повинующиеся духу «ка».

Тамука кивнул, не обратив внимания на оскорбление. Потому что иначе как оскорблением слова о том, что он живет не по законам духа «ка», назвать было нельзя. Он вступил в круг, выложенный в центре юрты из золотой парчи, — там, согласно обычаю, можно было говорить только правду.

— Все мы сражались в разных битвах, — тихо начал он, повернувшись лицом к трем собравшимся кланам и их кар-картам. — Бантаги против мерков, мерки против тугар, и еще до великого разделения нашего мира тугары сражались против бантагов. Я не собираюсь долго говорить о той славе, которую приносили эти поединки, о тех сражениях, которые лучше меня описывают барды, и о потерях, за которые мы мстили оборот за оборотом. Есть то, что заставляет нас выбирать свою судьбу, думать о дальнейших планах: дух «ка», живущий в каждом из нас, и именно его мы слышим, когда бок о бок устремляемся в новую битву с мыслями о победе. Вот что значит быть одним из орды. — Он улыбнулся, как будто вспомнил что-то приятное. — Вот для чего мы живем. Потому что без врага, без достойного противника мы не можем познать свою силу и услышать «ка».

Все кивнули, соглашаясь со столь мудрыми словами.

— Но сейчас все это потеряло всякий смысл. Тайянг поерзал. Ему было явно не по себе. Однако, несмотря на недовольство, он промолчал.

— Скот для нас — источник жизни. Все они прошли через туннель света — врата, которые соорудили боги наших предков, чтобы путешествовать по звездам. Мы не в силах понять, как они действуют, мы что-то утеряли. Какое-то знание, которое теперь кажется невосполнимым. Сейчас мы считаем, что эти туннели действуют сами, по своей собственной воле, перемещая скот и все, что оказывается рядом с ним, в наш мир. Они открываются и закрываются когда захотят и приносят в Валдению множество странных предметов. Наши предки сделали великолепную вещь — или по крайней мере она была таковой в прошлом. Врата принесли нам скот, множество растений, которые прижились здесь, животных, живущих в степи и в лесу, и, конечно, лошадей, которые помогли нам объехать весь мир.