Уильям Форстен - Разящий меч

Тамука взглянул на Джубади.

— Скот появляется из светового туннеля с начала времен. Так будет продолжаться и дальше. Что если прибудут другие, еще более опасные, чем эти янки?

— Сейчас мы должны думать о другом, — резко ответил Джубади. Его тон показывал, что он не потерпит поучений, тем более когда вопросы осмеливается задавать не его собственный щитоносец, а тот, который служит его сыну.

— А какие я получу гарантии? — спросил Тайянг.

— Гарантии? — переспросил Джубади, глядя на Тамуку. — Этой весной я со всеми моими воинами отправлюсь на север, у нас будут ружья и летающие машины. И мы покончим со скотом. Думаю, я потеряю немало воинов, но мы уже многому научились. В конце концов мы победим. Возможно, это мне следует задавать вопросы о гарантиях, а не тебе.

Тайянг рассмеялся и покачал головой:

— Что я получу взамен, если не стану нападать на тебя?

— Треть ружей, которые мы сделаем этой зимой, и скот из Карфагена, умеющий их делать, — вмешался Музта, взглянув на Джубади. — Дай ему это. Весной у нас будет более чем достаточно ружей и всего остального. Скот из покоренной Руси или даже Рима, который знает, как делать подобные вещи, заменит скот Карфагена. А когда мы наконец расправимся с янки, вы двое сумеете договориться и, собравшись, уничтожите оружие. И мы, как и прежде, будем скакать по степи и сражаться луками, подобно нашим предкам.

Оба кар-карта уставились на Музту.

— Похоже, над этой идеей стоит подумать, — осторожно сказал Тайянг.

— Никто из вас не понял, о чем я говорил, — печально констатировал Тамука.

Кар-карты замолчали.

— Сейчас у нас есть шансы справиться с ними, — сказал Тамука. — Но все вы мечтаете, что мир может стать таким, как прежде. Неужели вы не видите, что начавшаяся война может кончиться только одним — полным уничтожением врага. Этот мир будет принадлежать или орде, или скоту, но существовать вместе мы больше не можем. Вот о чем вы трое должны говорить сегодня. — Мое дело — разбить янки! — прорычал Джубади. — Или ты, носитель щита, сомневаешься, что мы на это способны?

— Нет, мой карт, — отозвался Тамука. — Но запомни — они вновь попытаются изменить порядок вещей. Мы победим их в этой войне, но и они измотают нас до смерти. Наши столы будут ломиться от их трупов; нам приведут даже их вождя Кина. Мы разрушим их города, и среди обломков истлеют кости непокорного скота. Но мы никогда не станем прежними. Помни об этом. Сейчас вы спорите о том, сколько вам ружей достанется — три или четыре из десяти. Или о том, пять сотен или пять тысяч карфагенян станут вашими. Мы с таким же успехом можем остаться здесь и ничего не делать, потому что не доверяем друг другу. Опасность не в том скоте, с которым вы собираетесь воевать весной. Опасен весь скот! Убейте их всех, кар-карты, убейте их всех до последнего. В нашем мире не должно остаться ни одного представителя этой презренной расы, только тогда мы сможем наслаждаться битвами меж равных. Никакого милосердия, никакой жалости! Нужно уничтожить их всех, иначе через некоторое время они станут охотиться на нас на наших собственных землях!

Не дожидаясь, пока слушатели возмутятся и потребуют, чтобы он ушел, Тамука низко поклонился на восток и на запад и покинул юрту, высоко подняв голову.

Повисла напряженная тишина. Все растерянно переглядывались. Музта посмотрел на Джубади. Он видел, что кар-карт мерков раздражен, хотя было непонятно, злится он на Тамуку или согласен с тем, что он только что сказал.

— Так ты сказал, половину всех ружей? — нарушил молчание Тайянг.

Музта оглянулся и заметил улыбку на лице кар-карта бантагов.

Ничем не показав, что он слышал слова Тайянга, Музта потянулся к подносу, стоящему рядом, и взял с него кусок вареного мяса скота. Потом медленно и с наслаждением стал жевать его.

Ему все было ясно: тугарам придется маневрировать между бантагами, мерками и скотом.

Тамука был прав — по меньшей мере в том, что касается исхода войны. Весной прольются реки крови, поскольку у каждого свои собственные планы относительно войны и того, что за ней последует. Понятно, что у Джубади с его оружием, изготовленным в Карфагене, и с машинами, которые могут летать, шансов на победу гораздо больше. Скота просто-напросто мало, чтобы противостоять такой огромной силе.

Самое главное для всех — выжить. И пока он слушал беседу между этими двумя, которая, к слову сказать, больше походила на ссору, на его губах появилась легкая улыбка.