Александр Климай - Ихтиандр

— Дорогой Мишель, мы обязаны вашей семье за спасение… Тем более, что в дальнейшей нашей работе мне как раз нужен еще один помощник. Для вас и вашей очаровательной жены мы найдем место.

Карлос Менес хорошо чувствовал себя в кругу этих замечательных людей, но от него по-прежнему скрывали правду о проведенной операции. Он сожалел о своем друге Рудольфе, похороненном на острове, и каждый день ходил к его могиле. Особенности его организма профессор снова и снова объяснял последствиями сложной операции и просил не беспокоиться.

— В Буэнос-Айресе только не забывайте о нас, — напутствовал Сальватор.

Сам профессор в душе считал себя виновным в трагедии Луизы и очень переживал о случившемся.

Начав операцию по поводу травмы ноги у Армана, он не смог ее закончить, и его ассистенту Жаку пришлось самому доводить дело до конца.

Но время шло, и у Менеса заканчивался отпуск — нужно было возвращаться в Аргентину. В один из дней на остров прибыл еще один гость — Ольсен. Его приезд не был неожиданностью. Карлос знал о нем и, конечно, рассказал об этом Сальватору раньше.

— Ну вот, — с досадой произнес управляющий, — если бы знал, что все окончится благополучно, то не тащил бы это, — Ольсен осторожно открыл чемодан, полный ручных гранат.

— Не понимаю, — произнес Жак, — как вас таможенники на корабль могли пропустить с такой поклажей?

— Кто хочет, тот всегда может, — ответил незадачливый спасатель.

— Он действительно может, — поддержал Ихтиандр, — я всегда помнить буду, как он меня под носом у полицейских в бочке из тюрьмы вывез.

Из-за Ольсена пришлось отложить отъезд на несколько дней. Он постоянно находился среди людей и лишь однажды случайно оказался один на один с Гуттиэре, и говорили они о вечных проблемах человека: о жизни, любви и счастье…

Наступило время отъезда.

Сальватор постоянно казнил себя за Луизу, и здесь не помогали уговоры друга. Было ясно, что разные результаты операции у Карлоса и Луизы были определены той ошибкой, которая случилась во время операции у девушки. Единственной отрадой здесь был Карлос Менес, который чувствовал себя нормально.

Этот половинчатый результат тоже не приносил профессору удовлетворения.

— Вы не тревожьтесь за себя, — говорил Сальватор при расставании, — охота идет за мной, но сейчас я буду внимателен. Сам виноват в той истории — принял вместо врача шпиона. Хотя, впрочем, хирург он был хороший — надо отдать ему должное. Сидеть у вас здесь на острове не могу. Вы заняты работой, а я?.. Двум смертям не бывать, а одной не миновать — еду. Сначала заверну к Куперу в США, а потом домой. После этой истории ко мне приезжать пока не нужно. Я дорогу лучше изучил, мне и удобнее вас навещать…

Попрощавшись, Сальватор, Менес и Ольсен сели на пароход и поплыли в Америку.

Образ Луизы не выходил из головы профессора. Ночью ему приснилась девушка. Ее взгляд был устремлен куда-то в сторону и внимательно следил за передвижением невидимого Сальватору объекта. Затем она тряхнула головой, и часть прекрасных золотистых волос оказалась на груди. Она перевела свой взгляд на Сальватора, напряжение, сквозившее в нем пронзило профессора до глубины души, он вздрогнул и проснулся. Посмотрев на часы, доктор вздохнул — было два часа ночи, Какая-то тяжесть мешала в груди. Он встал и подошел к иллюминатору. Картина, замеченная им на поверхности океана, освещенного лунным сиянием, заставила вздрогнуть и протереть глаза… Он увидел силуэт подводной лодки, похожей на ту, в которой уже побывал.

— Они ведь взорвались… — с нескрываемым раздражением проговорил Сальватор, разбудив при этом Ольсена.

— О чем ты? — спросил тот.

— Вон, взгляни! Не зря ты гранаты вез. Да жаль, что все оставил на острове.

Неожиданно над лодкой появился небольшой светящийся шар, выполняющий плавные закрученные движения. Подлодка стала быстро погружаться в воду, и в это время раздался оглушительный взрыв — субмарина прекратила свое существование.

Люди на пароходе были взбудоражены этим событием. Паники не было, но поднятые с уютных постелей пассажиры еще долго ходили и разговаривали в коридоре. Никто из них так и не понял, что произошло, а силуэт подлодки, кроме их двоих, видел только капитан, капитан.

— Ты знаешь, Ольсен, этот шар напоминает мне рассказ первого помощника капитана немецкого заправщика — только там шар не взорвался, и… пожалуй, спас нас, задержав подлодку и дав ориентир… Создается впечатление осознанности действия…