Сергей Трусов - Синдром возгорания

- Ну, не могут же они дурачиться! - шептал Володя, озираясь. - Ты же видел, с каким размахом тут все организовано!

Сергей сосредоточенно кивал, подозревая, что истинный размах безумства другу все же неизвестен. И вообще, любой размах любого начинания едва ли может быть критерием общественной полезности. Эта мысль показалась интересной, и Сергей задумался.

- Ты чего? - прошептал Володя.

Сергей опомнился, осмысленно взглянул на Вову и вдруг почувствовал тоску по своей работе. Там компьютеры, кондиционеры, порядок и математическая точность. Здесь же люди, жара, накал страстей и каждодневное распитие спиртного.

- Домой хочу, - вздохнул Сергей и, ничего не объясняя, ушел под свой навес.

Ближе к вечеру Сергея разбудили чьи-то голоса. Проснувшись, он сразу распознал гневный бас Иваныча и примирительное воркование Володи. Дядя горячился, сыпал крепкими словечками и куда-то звал. Вова успокаивал, советовал не торопиться, предлагал сначала посидеть и хорошенько все обдумать. Не улавливая смысла перепалки, Сергей, тем не менее, определил, что дело движется к распитию бутылки. И не ошибся.

- А где племяш? - вспомнил вдруг Иваныч. - Где он прячется?!

- Да спит он, спит, - устало произнес Володя. - Не буди его, пусть отдыхает.

- Спи-ит? - протянул Иваныч изумленно. - Дядя Сережа в гости заявился, угощение принес, а он спит?!

В конце концов, под навес к Сергею ввалились сразу оба нарушителя спокойствия.

- А-а! - осклабился Иваныч. - Вот он где!

Сергей, заметив в дядиных руках бутыль с какой-то мутной жидкостью, страдальчески вздохнул.

- Давай, давай! - жизнерадостно вскричал Иваныч. - Принимай гостей!

Деваться было некуда, и Сергей безропотно поднялся.

Дядюшкино угощение оказалось весьма своеобразным. Мутноватая белесая суспензия обладала резким неприятным запахом, но зато лупила по мозгам со страшной силой. Уже после первой дозы в голове Сергея застучали молоточки, а десны зачесались так, что захотелось выплюнуть все зубы.

- Эк забирает! - крякнул дядя. - У-ух!

- Иваныч... - просипел Володя, морщась. - Ты вроде обещал шампанского...

- Да ну его! - отмахнулся дядя. - На фига нам лимонад?

Сергей, почувствовав себя нехорошо, молча встал и взялся разводить костер, намереваясь приготовить чай. Иваныч, одобрительно взглянув, прокомментировал:

- Во-во! Чайку горяченького! Верно, Жулька?

Жулька, услышав свое имя, на всякий случай потрусила в будку.

- Гы-гы! - хохотнул Иваныч. - Уважает, падла!

Но внезапно, вспомнив, очевидно, что-то неприятное, дядя помрачнел.

- Брутика сманили... - прошептал он горестно. - Перевоспитать хотят... Лягашом заделать... Да я бы этих сволочей!..

Настроение у дяди испортилось вконец. Даже самогон и тот не помогал. Иваныч наливался молча, мрачно, без всякой радости, словно подчиняясь неотвратимости судьбы. Опять заговорил про далекую Канаду, вспомнил близкую Сибирь и окончательно зациклился на Брутике.

- Это что ж такое получается? - обиженно бубнил Иваныч. - Они его украли, а я, значит, плати? Разорить меня решили? Вот вам! Нате! - И сложив увесистую дулю, дядя тыкал ею в сторону поселка.

Постепенно начало темнеть. Чайник закипел, и Сергей, сняв его с огня, подбросил в печку дров. Иваныч, отрешенно глянув на взметнувшееся пламя, внезапно оживился.

- Гы! - сказал он удивленно и тут же просиял улыбкой во весь рот: Гы-ы!..

Потом поднялся и, пошатываясь, удалился за угол хибары. Там чем-то принялся греметь, стучать, скрипеть, сопровождая непонятную возню отборным матом. Сергей с Володей, переглянувшись и пожав плечами, с интересом ожидали результата.

Наконец, Иваныч появился, держа в руке какую-то уродливую палицу. Присмотревшись, Сергей сообразил, что это факел, изготовленный из палки и рваного тряпья.

- А-га-га! - закричал Иваныч, потрясая пока что безобидной булавой.

- Эй! - опешил Вова. - Ты что задумал?

- Разойдись! - рявкнул дядя и, скользнув в каморку, снова чем-то загремел, а потом забулькал.

В воздухе запахло керосином.

- Иваныч! - заорали квартиранты, вскакивая. - Ты что, с ума сошел?!

- Брысь, козявки! - дохнул Иваныч самогоном и, перемахнув через скамейку, оказался у костра.

Факел запылал.

- А-га-га! - победно заревел Иваныч-Герострат. - Всех спалю! - И кинулся к калитке.

Ребята, опомнившись, бросились наперерез и заслонили выход.

Видимо, белесая суспензия основательно разъела дядины мозги - прыгнув в сторону, он принялся скакать по помидорным грядкам, размахивать горящим факелом и выкрикивать хулу. В черных тренировочных штанах, в рубашке с закатанными рукавами, Иваныч походил на распоясавшегося эсэсовца.