Нелл Уайт-Смит - Лис, который раскрашивал зори (сборник)

Я прыгнул, обернувшись в воздухе, и поплыл над опускающимся вниз городом к Лёгкой. Вай-Вай мне выкинула верёвку и подтянула, когда я уцепился за неё зубами, и только потом я оглянулся назад и увидел, что Дивен так и остался там − он кричал мне, просил вернуться, просил не бросать, но я бросился бегом в моторный.

«Ты бросила Дивена!», − обвинил я Лёгкую, как только начал возиться с двигателем.

«Я бросила вас обоих, но ты оказался жизнеспособен», − холодно ответила она, но потом смягчилась, − «ты не спасёшь сына, если нас собьют».

Я остановился, и в ушах у меня снова прозвучал крик Дивена.

«Поворачивай!» − жестко велел я.

«Нет.»

− Поворачивай! − крикнул я в голос, но мне не было ответа. На то, чтобы выбраться из города, у нас было минут пять-семь − время, которое нужно, чтобы снять назначение на пересечение межей. Я судорожно вдохнул воздух, который показался мне раскалённым добела. Лёгкая сделала за меня выбор, который я всё равно вынужден был сделать.

Если бы я вернулся, мы потеряли бы время и погибли при пересечении межей оба. А так, Дивен, по крайней мере, не умрёт. Я не буду рисковать его жизнью в воздухе. Он не умрёт. И у меня есть только один путь − вперёд.

Звуки выстрелов, которые раздавались от мастерских послужили лучшей иллюстрацией правоты Лёгкой. Я сглотнул горечь, но работу с новым материалом продолжил, пытаясь так отогнать чувство свершившегося предательства, которое захватывало мою душу, и к моему дальнейшему стыду, мне вполне удалось это.

В конце концов, я знал, как всё исправить, только бы всё сработало, только бы мне повезло.

По нам стреляли, а мы улепетывали со всей упорностью тихоходного дирижабля. Я возился с маленькой пластиной, которую отдал мне мастер сердца: вынул из экранированного контейнера и сразу же почувствовал её силу − от неё весь моторный гудел. Дальше я, действуя по всплывшей у меня в мозгах картинке, расставил вокруг металла прозрачные банки с тем реагентом, что мы распыляли давеча, ограничивая, таким образом, действие его магнитного поля и направляя его туда, куда я хотел. Газ в них я нагрел и пошло, заработало − я изобрёл новый двигатель не больше, не меньше.

Мыслил я не так масштабно, как отец: мне не нужны были танцующие города, я просто хотел быстрее попасть домой, может поэтому мне и повезло его открыть. Я направил силу металла не вверх, как она идёт обычно, а вперёд, как мне надо было, и мы полетели: на выходе из города мы пошли в три предельные скорости мотора Лёгкой, почти в четыре, и Угольные Спирали вскоре остались позади. За нами погони не было − меня тюрьма будет ждать уже дома, лишь бы только мне успеть, и лишь бы там Дивена не убили, как же он не прыгнул, неужели Луна ушла… Если всё так пойдёт − через восемь часов будем, а значит − успеем. Успеем. Я сунул руку в заводь, посоветоваться с Лёгкой о курсе, но она спокойно так мне сказала вместо корректировок:

«Кай, меня ранили. Я тебя дотащу, но за восемь часов мне придёт конец».

«Место ранения знаешь? Диаметр?»

Она мне сказала всё, что знала, этого было достаточно. Ничего не случилось страшного. Нужно было просто заткнуть пробоину специальной деталькой, как пробкой, но у меня на борту таких деталек больше не было − все ушли на мотор, а мотор не разобрать. Вай-Вай поймала на себе мой плотоядный взгляд, и в ужасе попятилась, но у неё вся механика была внутри, а хирургией мы тут заниматься не будем.

− Ты сможешь мне одну штучку из хвоста вынуть? − спросил я её прямо.

− Нет! − ответила она с ужасом, заставлять я её не стал − такие не справляются, такие не механики, компанейские ребята, но не более того. Оставался Рек. И я пошел к нему.

Парень спал, голова перемотана. Я стянул с него рубашку, и оглядел механический плечевой пояс. Обнаружив искомое, я дезинфицировал инструменты как мог, и вытащил нужную деталь. Когда он очнётся, ему будет очень больно, и работоспособность левой руки окажется под вопросом, но потом, как он вставит пропажу на место, всё придёт в норму.

Вздохнув, я сунул ему в карман рубашки чек, который дала мне старая лисица, и записку о том, где ему искать часть себя.

Дальше я стал доставать обвязку и в неё облачаться.

− Значит так, − говорил я Вай-Вай, − если я сорвусь − лети в Изразцы − Лёгкая знает курс, главное следи, чтобы ничего не сбилось. Поняла?

− А может лучше я, Кай?

− Нет.

− Но я воздушная гимнастка!

Я взял её за плечи:

− Вот это же и замечательно! Занимайся воздушной гимнастикой, носи воздушные гимнастёрки, кувыркайся с Реком и будь счастливой!