Глеб Соколов - Родная речь – убийца

Под их действием жертва начинает произносить в присутствии других людей кодовые слова и фразы, необходимые для внедрения червя в психику. Единственный способ борьбы с этим – молчать. Или, наоборот, заткнуть уши.

Но общаться-то как-то надо!.. Поэтому в нашей компании на периоды особой психовирусной активности разработаны цифровые коды. Они опубликованы в специальных корпоративных книжечках.

Например, человек говорит вам – «1». Вы открываете книжечку и видите, что «1» значит – «пойдем пообедаем…»

Поверили?.. Нет, слава Богу, до такого дело не дошло. Холл есть, портреты висят, правда, не жертв убийцы, а членов совета директоров, но никаких корпоративных книжечек не существует. Слухи о циркулирующих повсюду психочервях будоражат прессу, хотя в действительности их вокруг не так много.

Я постараюсь сделать так, чтобы их стало на один меньше. Потому что иначе он уничтожит меня.

Он или я. Вот как сейчас стоит вопрос!..

Все-таки тень первого психочервя витает в этом здании. Пусть в нем расположено лишь российское представительство печально знаменитой компании Рейнольдса!.. И одно это не дает некоторым людям покоя. Думаю, что этот офис по количеству обитающих в нем психовирусов может стать чемпионом нашей страны…

Их двое: он и его сообщник – младший клерк в соседнем отделе.

Мои подозрения можно было бы считать паранойей, если бы в последнее время у меня не стали появляться очень странные мысли.

Я стал полагать, что все окружающие люди относятся ко мне враждебно. И если я при этом по-прежнему продолжаю к ним хорошо относиться, то этим только ставлю себя в невыгодное положение. По характеру я человек весьма добродушный и покладистый. В случае конфликта всегда стараюсь первым и поскорее ретироваться с поля боя.

Теперь же, когда я устаю или что-то расстроит меня, я вдруг начинаю испытывать припадки дикой злобы. Она не утихает, пока я не дам ей выход в каком-нибудь физическом действии. Например, сегодня утром я с силой бросил на пол чашку, из которой пил чай во время завтрака. Она разбилась, осколки разлетелись по всей кухне. Прежде я никогда ничего подобного себе не позволял. Да у меня и желания не было.

А тут, не удовлетворившись тем, что чашка уже разбита, я принялся топтать ногами крупные осколки, превращая их в фаянсовое крошево. Угомонился, лишь когда острый край одного осколка впился в подошву моей домашней тапочки. Если бы я еще раз что есть силы топнул ногой об пол, осколок пронзил бы подошву насквозь и впился мне в ступню.

Придя на работу, я почувствовал какую-то особенную тревогу. Я уже говорил, что подозреваю двух коллег в том, что они уже внедрили или пытаются внедрить в мое сознание психовирус. Скорее – второе, потому что если бы вирус уже сидел во мне, я бы утратил способность оценивать собственное состояние и поступки критически.

Один из этих людей – его зовут Чистоплясов, и я считаю его главным психохакером – встретился мне сегодня ранним утром еще у станции метро – ближайшей к нашему комплексу офисных башен. Он возник у меня перед глазами, едва я успел о нем в очередной раз подумать. Это было тем более странно, что он всегда добирается до работы на собственном автомобиле и делать ему возле станции метро совершенно нечего.

Через пару минут я потерял его из виду, но тут же заметил второго – Семенова, подручного. Того самого младшего клерка из соседнего отдела. Впрочем, его я часто встречаю по дороге на работу и обратно.

Уже потом, в офисе, оба несколько раз заглядывали в кабинет, в котором я сижу. Вот это было особенно странно! У меня появилось ощущение, что именно сегодня должно произойти то, что проделал Колтрен с Рейнольдсом накануне собрания совета директоров. В мое сознание будет внедрен вирус!..

Я занервничал. Что делать?! Как этому противостоять?!. Всякий человек, против которого действуют психохакеры и который догадывается об этом, похож на сумасшедшего-параноика. Опасность реальна, но она ловко прячется в речах людей, которые находятся рядом с тобой. Ты вынужден бороться со словами, и это делает тебя в глазах окружающих ненормальным…

Думая обо всем этом, я сидел за своим офисным столом в нашей комнате. Нервозность моя все нарастала. Работать я не мог. А мне надо было к завтрашнему дню закончить отчет о количестве договоров, заключенных департаментом в этом месяце. Я отодвинул кресло и поднялся из-за стола.

Зачем-то передвинул с места на место стоявшую на нем белую чашку с блюдцем. Руки мои немного дрожали. Я покинул комнату и медленно пошел по коридору в сторону лифтового холла.