Роберт Шекли - Кн.5. Выбор. Рассказы

— Лично меня больше интересуют чудеса, — сказал Мишкин.

— И меня тоже, — сказал Орхидий. — Просто наши мнения насчет чудес расходятся.

— И что же вы ищете? — спросил Мишкин.

— Честно говоря, я и сам не знаю, — сказал Орхидий. — Но я интуитивно чувствую, что как только найду, то сразу пойму, что это именно то, что мне надо. А что ищете вы?

— Я уже забыл, — ответил Мишкин. — Но мне кажется, что я тоже вспомню, как только увижу.

— По-моему, лучше всего не знать об этом, — сказал Орхидий. — Знание о том, что ты ищешь, мешает тебе искать то, что ты ищешь.

— Вряд ли это так, — сказал Мишкин.

— Значит, по-вашему, я заблуждаюсь? — обрадованно спросил Орхидий. — Мне всегда хотелось впасть в настоящее заблуждение!

Робот уже не мог больше сдерживаться.

— Никогда в жизни не видел подобного легкомыслия! — воскликнул он.

— На мой взгляд, легкомыслие — это возможный путь к спасению, — задумчиво сказал Орхидий. — В любом случае, именно на этот путь я вступил. Ну, а сейчас мои поиски влекут меня в другие места. До свидания, джентльмены.

На опушке леса Мишкин и робот увидели хижину с вывеской: «Харчевня четырех ветров». На пороге их встретил не кто иной, как сам Орхидий, одетый в домотканую рубаху и кожаные штаны.

Мишкин очень удивился, увидев своего друга в роли хозяина харчевни. «Это вполне естественно», — ответил Орхидий и рассказал удивительную историю. Однажды он очутился на этой лесной опушке, усталый, страдающий от жажды и зверски голодный. Чтобы утолить голод, он сварил себе суп из трав и овощей, а потом поймал кролика и сделал из него жаркое.

Мимо проходили люди, усталые, страдающие от жажды и зверски голодные, и Орхидий поделился с ними своим кроликом, а они помогли ему построить хижину. Появились другие прохожие, и Орхидий кормил их, хотя они и не всегда могли заплатить за обед, но чаще всего все же платили. Им казалось вполне естественным, что здесь, на таком бойком месте, стоит харчевня и что Орхидий — ее хозяин. Им и в голову не приходило, что Орхидий просто проходил мимо и остановился передохнуть, что у него есть совершенно другие дела и обязанности. Они считали, что харчевни должны стоять везде, где они необходимы людям, и, естественно, у каждой харчевни должен быть свой хозяин. Прошло время, и Орхидий сам пришел к такому мнению. Он уже начал подыскивать себе работницу. Он сокрушался, что кроликов поубавилось. В каждом из посетителей он начал подозревать инспектора из «Гиде Мишелин». Он намеревался расширить помещение, приобрести установку для приготовления мороженого, получить льготы у компании «Ховард Джонсон», посадить у входа пальмы и украсить их скрытыми в ветвях фонарями. Он взвинчивал цены в сезон пик и предлагал льготные условия зимой.

— И как это вас угораздило влезть в это дело? — спросил Мишкин.

— В то время это казалось разумным, — ответил Орхидий. — И продолжает казаться.

— Мне нужен одинарный номер с ванной, — сказал Мишкин, — и бак с горючим для моего робота.

— Обычного или специального? — спросил Орхидий и внезапно разразился рыданиями. Он написал объявление, в котором говорилось: «Харчевня закрывается на время продолжения ее хозяином своего путешествия». Он прикрепил объявление к двери и тут же исчез в неизвестном направлении, прихватив с собой лишь переносной телевизор на батарейках и пару позолоченных бейсбольных бит.

Мишкин и робот тоже двинулись в путь. Они поравнялись с деревом, на котором было вырезано: «Орхидий был здесь лично, совершая свое путешествие».

На другом дереве было вырезано: «Путешествие — собственность Орхидия».

И еще на одном: «Все являются статистами в фильме о жизни Орхидия».

— Мне кажется, мы встречаемся слишком часто, — сказал Мишкин. — Вы не считаете, что мы — одно и то же лицо?

— Отнюдь нет, — ответил Орхидий. — Вы логичны, реалистичны, у вас есть цель, есть личность, история жизни и даже некоторые черты характера. А я — это абстракция, возникающая и исчезающая без всяких причин и целей.

— Мое путешествие слишком запрограммировано, — сказал Мишкин. — К тому же оно какое-то ненормальное. Слишком много событий на мою голову, а я терпеть не могу перемен.

— Я тоже терпеть их не могу. Может, мы не так, как нужно, относимся к происходящему?

— Вы оба правильно относитесь к происходящему, — заметал робот. — Вы одновременно являетесь и тем же самым лицом, и совершенно разными людьми, и вы оба совершаете то же самое путешествие, хотя путешествия ваши и отличаются.