Владимир Гадзинский - Конец

Волны индийского водного региона все выше вздымались над берегами Индии. Ганг вышел из берегов. Сотни тысяч людей бежали в сторону Гималаев на аэропланах, машинах, грузовых автомобилях и т. д. Все расы, чьи различия понемногу отмирали, безумным потоком охватил ужас — страх смерти и стремление спастись. Катастрофа наступила неожиданно — и теперь с каждой секундой квадратные километры земли исчезали под водой.

Калькутта была затоплена до половины высоты зданий. Волны захлестывали буквально весь город и неустанно поднимались все выше.

Над Калькуттой несся с бешеной скоростью аппарат Бено. На фюзеляже — большие красные буквы: 3. С. Н. К. (Земсовнарком). Над самым центром города с незатопленной части тонувшего в водах континента поднялся небольшой самолет и быстро приблизился к аппарату Бено.

— «Берлин», — сообщил Октябрь. — Элли Келлер и Фриц Гутман вылетели навстречу, чтобы пересесть к нам и вместе лететь в Пекин. Уже приближается — Берлин сигнализирует «тихий ход».

И действительно, самолет «Берлин» шел наперерез их аэроплану, который настолько сбавил скорость, что, казалось, неподвижно завис в воздухе. Когда самолеты сблизились, «Берлин» также перешел на тихий ход и чрезвычайно медленно полетел на высоте пяти метров над самолетом Бено. Самолеты почти поравнялись, и «Берлин» словно повис над «Урицким» (так, в память известного героя революции, назывался самолет Бено). Из каюты «Берлина» спустилась и развернулась веревочная лестница с человеком на ней. Человек мгновенно поймал ногами платформу «Урицкого», расположенную между плоскостями верхних крыльев, где и остался. Затем спустился по крутой лестнице с платформы и вошел в кабину аппарата Бено. «Берлин» повернул и полетел неподалеку от «Урицкого».

Элли Келлер, председатель регионального европейского Совнаркома и одновременно жена Бено, уверенно и смело поздоровалась с присутствующими.

— Получены ли новые известия? — спросила она решительным и твердым голосом. — На протяжении 15–20 минут после отъезда из Берлина я не получала никаких сводок. На маленьком «Берлине» не было радиоаппарата.

Обратилась к Октябрю:

— Немедленно радируйте в Берлин — адресованные мне сообщения пусть направляют на самолет Бено, но только до 12:00. Я сейчас между Калькуттой и Пекином.

Обернулась к Бено и оба сели в сторонке, у окна каюты. «Урицкий» летел как вихрь, мощь всех моторов гнала самолет по прямой в Пекин.

Слева оставались тонущая Индия и заснеженные Гималаи — справа Сиам и Индокитай.

Элли тихо спросила Бено:

— Что говорят твои специалисты?

— Полагают, что все закончится в 6:00 сегодня вечером — понимаешь? К 6:00 не останется никаких следов человеческой жизни. Земля превратится в безграничный круглый океан, а главными обитателями ее, в лучшем случае, сделаются рыбы. Кто знает, не останутся ли к 3 часам Пекин и Нью-Йорк единственными незатонувшими городами? Похоже, ЦИК поручит мне погибнуть последним из людей. Мне доверят задачу увезти и до последнего мига охранять печати земреспублики и выполнить последний приказ ЦИК — а именно, сколько возможно, облетать на самолете Землю. Думаю, мы останемся втроем — ты, я и Желенский, как техник. На всякий случай, Октября не пустят…

— Посмотрим, что будет, — твердо сказала Элли.

Катастрофа с каждой минутой расширялась и уничтожала все большие участки континентов. Ее жестокий трагизм мгновенно превратил пассажиров самолета в машины; исчезли чувства — осталась только мысль: выдержать до конца.

Радиоаппарат разбил своим звоном недолгую тишину. Октябрь схватился за трубку и услышал:

«Рольф сообщает, что делегаты Совнаркома американского региона вылетели в Пекин. Не отвечают станции: Лондон, Мадрид, Константинополь, Буэнос-Айрес, Мельбурн. Согласно картограмме бедствия, уцелели лишь Азия и Северная Америка, которая начинает, однако, тонуть или распадаться с северной части, от залива Гудзона. Панамский канал и Центральная Америка исчезли к половине одиннадцатого утра».

— Виден Пекин, — сказал проф. Бергман.

«Урицкий», будто из последних сил, вновь взревел всеми моторами и начал медленно спускаться к огромному городу, смутно проступавшему в синеющих далях….

Октябрь дал радиотелеграмму исполкому:

— Две машины на аэродром. Сообщите главе Земсовнаркома, что экспедиция Бено прибыла. Элли Келлер и комиссия ученых с нами.

Через две минуты он принял сообщение: