Дмитрий Каполь - Посланник железного бога

– Рэйм, – обратился к призраку Азиф. – Это наш гость, Юргиус, посланник Юраги. Будешь открывать ему лестницу, как мне. Так же, как ты это делал для маленького Грака.

Призрак недоверчиво покосился на незнакомца, пожевал губы и спросил:

– А он не будет бражничать, как маленький Грак? И потом ступать в пустоту? Я не хочу нести ответственность еще за одного пьяного недоумка.

– Нет, – закачал головой Азиф. – Юргиус не бражничает, он служит Юраге. Это исключено. Категорически!

Призрак пожал плечами, стукнул древком знамени, и перед Юрой замерцало марево появляющейся лестницы. Он с опаской посмотрел на призрачные ступени, потом на Призрачного Рэйма и, наконец, вопросительно, на Азифа.

Азиф виновато улыбнулся и сказал:

– Маленький Грак после вечера в корчме не дождался, когда ступени примут материальный облик, и ступил на них. То, что от него осталось, потом целый день соскребали с нижнего этажа стражники. – Чародей вздохнул. – Надо было пороть мальца за дурные привычки, а я жалел его. Что ж, он сам себя наказал. Ах, да, не бойся, мой юный друг. Эти ступеньки становятся материальными, надо только немного подождать и…

С этими словами старик скользнул на них и как ни в чем не бывало поскакал дальше наверх, растворяясь в темноте. Призрачный Рэйм вопросительно посмотрел на Юру и недружелюбно спросил:

– А тебе что, особое приглашение нужно?

Юра помотал головой и с опаской ступил правой ногой на каменную ступень, которая минуту назад фантомом появилась из воздуха. Ступенька оказалась вполне осязаемой. Он с опаской перенес вес на правую ногу и зажмурился. Ступени не растворились, мимо него не замелькали стены башни и факелы, освещавшие до этого им путь. Парень открыл глаза, пригнулся и потрогал ступени. Это был холодный шероховатый светло-серый камень, из которого было сделано все вокруг. Юра напоследок оглянулся на Призрачного Рэйма. Тот стоял у ступеней и с тоской смотрел куда-то вдаль. Юра повернул голову в ту сторону, куда убежал Азиф, и увидел чародея, стоявшего метрах в десяти выше по ступеням. Над ним плясал шар, который светился холодным светло-жёлтым светом и освещал все вокруг.

– Пойдем, нам немного осталось, – сказал чародей и жестом показал Юре следовать за собой.

Парень все так же с опаской пошел по ступеням, боясь в любой момент провалиться во тьму колодца башни. Оглянувшись, он увидел, что ступени исчезают у него за спиной. От испуга Юра ускорил шаг. Чародей это заметил и засмеялся:

– Не бойся, они не закончатся под тобой. Всегда за тобой, но никогда перед тобой.

Он немного помолчал и добавил:

– Призрачный Рэйм теперь будет появляться по твоему зову, – сказал чародей, преодолевая еще один лестничный пролет. – Кроме меня и тебя, его никто не сможет позвать. Увидеть увидят, поговорить смогут, а вызвать, если он того не пожелает – не смогут. И ни перед кем он не откроет проход наверх.

– Но как? – спросил Юра. – Это что, тоже наука, по-вашему? Это нифига не наука.

Азиф покачал головой.

– Призрачный Рэйм – очень несчастный человек. Как-нибудь я расскажу тебе его историю. Он не может быть ни наукой, ни чародейством. Он просто Рэйм, – сказал старик и замолчал.

Они поднялись на круглую площадку. Азиф дождался, пока Юра сойдет с лестницы, после чего показал на неказистую дверь в стене и сказал:

– Тут твое жилище, Юргиус. Как только захочешь спуститься вниз, кликни Рэйма, он появится и откроет тебе проход. Я живу на следующем этаже, под самой крышей, – старик указал рукой вверх. Будут вопросы – обращайся. Комнату тебе подготовили слуги в наше отсутствие. Думаю, ты сам во всем разберешься.

– Слуги? – переспросил Юра и толкнул дверь. Он обернулся и крикнул в спину поднимающемуся наверх чародею: – Какие слуги, если кроме Вас Рэйм никому не открывает проход?

В ответ чародей лишь махнул рукой, и он расслышал его тихий скрипучий смех:

– Слуги бывают разные. Сам все увидишь.

Парень пожал плечами и вошел вовнутрь. В комнате было темно, хоть глаз выколи. Он сбросил рюкзак на пол, наощупь сделал шаг, тут же обо что-то больно ударился пальцем и закричал на родном языке:

– Твою же мать, ни черта не видно!

Затем он вспомнил о зажигалке, достал ее из кармана и чиркнул колесиком. Ударился он об стул, который стоял прямо у двери. За стулом ближе к центру стоял стол, на нем возвышались три свечи в канделябре. Юра осторожно подошел к столу и зажег фитильки. Комната наполнилась мягким светом.