Герберт Уэллс - История мира

Возможно, что в один прекрасный день человечество осознает, что все его общие интересы ведутся словно одно, единое предприятие, а оно и не подозревало о существовании какого-то одного, всемирного правительства. Но, прежде чем такое единство наступит, прежде чем подобное устройство преодолеет патриотическое недоверие и зависть, сама идея единства рода людского должна охватить все умы, а понятие человечества как единой семьи должно стать предметом всеобщего обучения.

Вот уже два десятка веков великие мировые религии пытались зафиксировать и развить все эти идеи всеобщего братства, только вплоть до наших дней гнев, злость, недоверие, рождаемые племенными, национальными и расовыми трениями, встали на пути всех этих широких взглядов, подавляя благородные импульсы, способные любого человека сделать слугой всего человечества. Но идея братства и сейчас пытается овладеть людскими душами, подобно тому, как христианская идея боролась за овладение европейской души в хаосе VI и VII веков нашей эры. Распространение и торжество подобной идеи должно быть делом огромной массы преданных и простых миссионеров, но пока что ни один из современных писателей не может угадать, ни сколь широко распространилась его идея, ни какие плоды она принесет.

Похоже, что социальные и экономические проблемы неразрывно связаны с международными. Их решение в любом случае зависит от того, чтобы напитать людское сердце чувством ответственности и службы для всеобщего добра. Недоверие, недоступность и эгоизм народов является отражением точно таких же недостатков каждого повелителя и каждого отдельного рабочего по отношению к всеобщему благоденствию. Чрезмерная жажда владения у отдельных индивидуумов вытекает из того же самого источника, что и хищная жадность народов и их владык. Все они являются созданием тех же инстинктов и тех же самых мрачных традиций. Интернационализм является социализмом для народов. Кто бы не занимался этими проблемами, тот прекрасно знает, что при нынешнем состоянии психологических наук, воспитательных и организационных методов не может быть и речи о реальном и окончательном решении проблемы людского сосуществования и сотрудничества. Сегодня мы еще не способны создать по-настоящему эффективную всемирную организацию, задачей которой было бы установление мира во всем мире, подобно тому, как в 1820 году люди не могли создать системы электрифицированных железных дорог, но мы знаем, что это столь же возможно, как и столь же близко к нам.

Никто не может выйти за границы собственного знания, никакая мысль не может выйти за пределы современных ей мыслей, и невозможно ни угадать, ни предсказать, сколько еще человеческих поколений должны будут сносить войны, разрушения, неуверенность в завтрашнем дне и лишения, пока заря всеобщего и великого мира, к которому, как кажется, идет вся история, мира в сердцах и мира на всей земле, не закончит ночь нашего бесцельного существования. Все наши нынешние планы слишком туманны и просты. Их неотъемлемой чертой всегда остаются страсть и взаимное недоверие. Великий труд по интеллектуальной перестройке - только-только лишь начатый - еще не может быть завершен, наши понятия становятся все более ясными и полными, только нам неизвестно - в быстром или медленном темпе они меняются. Но, по мере того, как они будут становиться все яснее, они во все большей степени станут поглощать умы и воображение людей. Их прошлая немочь вызывает недостаток уверенности и тщательности. Мы их пока что не понимаем, поскольку они все еще разнородны и хаотичны. Точность и уверенность одарят новое видение мира непреодолимой силой. И это может произойти уже достаточно скоро. А раз идеи эти будут ясными и понятными, после них - что совершенно логично и необходимо станет действовать великое дело воспитательной перестройки.

Глава шестидесятая

ЭКСПАНСИЯ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ

Новые изобретения в области коммуникации дали мгновенные и самые удивительные результаты в Северной Америке. В политическом смысле Соединенные Штаты воплощали в жизнь либеральные идеи, а их Конституция кристаллизовала их еще со средины XVIII века. Здесь не было ни государственной церкви, ни короны, ни каких-либо титулов, здесь ревностно защищалось право собственности как один из факторов личной свободы, а также - поначалу, в каждом из штатов это представлялось совершенно по-разному - почти каждый взрослый гражданин мужского пола обладал правом голоса. Способ голосования был по-варварски примитивным, в результате чего политическая жизнь очень быстро попало в подчинение прекрасно организованных партийных машин, что вовсе не помешало этому свежему народу развивать собственную энергию и инициативу в значительно большей степени, чем это было уделом какой-либо из современных наций.