Герберт Уэллс - Король по праву

Несмотря на нынешнюю всемирную тенденцию к республиканским формам правления, для сюжета очень удобно, если герой будет монархом. И не просто монархом, а идеализированным средоточием деспотизма, который так силен в каждом из нас. Он не будет таким королем, который прячется за спину диктатора или удовлетворяется символическим обожанием; он будет думать и действовать с полной ответственностью. Это означает, что его не учили тактичности и любезной снисходительности, как членов современных королевских фамилий, и он отправляет свои королевские обязанности с наивной доброй верой. По сути дела, он должен быть обыкновенным умным человеком, по воле случая взошедшим на трон. Он должен быть тем королем, который живет в каждом из нас.

По-видимому, для этого лучше всего сделать его сыном принца из какого-нибудь королевского рода, уехавшим в изгнание в Америку (как это случалось с принцами), а потом в мировой войне или какой-нибудь неожиданной катастрофе погибнут все промежуточные наследники, что расчистит ему путь к престолу. Это как нельзя более подходит для нашего замысла. В Америке его отец, скажем, отказался от всех титулов, и сам он, не обремененный дворцовым воспитанием, много читал и проникся самыми современными и прогрессивными идеями. Затем, если королевство, в которое мы его вдруг перенесем, - одно из тех несчастных маленьких государств, которые становятся ареной предпринимательства Европы, Азии и Америки и где сталкиваются экономические и политические интересы крупнейших государств мира, то мы найдем очень удобную форму для выражения всех основных аспектов нашей темы. Допустим, при его вступлении на престол столкновение интересов больших государств в его стране выльется в кризис.

Что будет делать этот король - обыкновенный человек, который, по существу, воплощает в себе сотни комитетов, тысячи лидеров и миллионы их молчаливых приверженцев? Именно потому, что он вполне человек и вполне король, проблемы мира на земле и проблемы, стоящие лично перед ним, связаны неразрывно.

Это очень обобщенный образ, а потому наш герой непременно должен быть красив, хорошо сложен, разумен и похож не на среднего человека, а скорее на средоточие человеческой сущности. Характерными его чертами должны быть сообразительность и необычайная твердость воли. Нельзя наделять его "характерностью" в ее общепринятом понимании - странностями, необычными чертами, деревянной ногой, париком, стеклянным глазом или комплексом неполноценности. Все это целиком относится к совершенно иной теме, очень трогательной, но далекой от нашей, к теме ограниченности личности с ее комическими и трагическими положениями. Наш герой не должен испытывать горечи неудач. Он должен быть и вами и мной, таким, какими нам хотелось бы быть: простым, с чистыми помыслами, не обремененным ничем и шагающим прямо к своей цели.

3. ЛЮБОВНАЯ ИНТРИГА

Поразмыслив, директор студии, давший своему воображаемому автору полную свободу, склонен пойти на попятный. Среди коммерческих и профессиональных забот одна тревожит его больше всего. Ему надо найти на женскую роль звезду. Более половины зрителей - женщины. Он настаивает на том, чтобы они увидели себя в фильме, и, с его точки зрения, это можно сделать, только введя "любовную интригу". И без того трудная задача, которую придется выполнять нашему герою, теперь усложняется еще и притягательной силой голубых или карих глаз, а то и тех и других вместе. С этим заблуждением необходимо поступать просто. Обычную "любовную интригу" в этот фильм допускать нельзя. Это приведет либо к пошлости, либо к полной неудаче.

Под обычной "любовной интригой" я подразумеваю страсть мужчины к женщине (или наоборот), успех или провал настойчивых попыток овладеть ею любой ценой и хороший или плохой конец. Это сейчас считается основным в человеческой жизни и уж, конечно, в большинстве фильмов. Предполагается, что женщинам особенно нравится, когда фильм в достаточной мере сексуален. Нет сомнения, что сексуальная привлекательность многое значит на некоторых этапах нашей жизни, но это не основной и не постоянный интерес в жизни большинства мужчин, и я не верю, что это занимает такое уж большое место в жизни женщины. Традиции и социальные условия делают секс более важным в жизни большинства женщин, чем большинства мужчин, и, возможно, по своей природе они более чувственны. Но уж, конечно, не до такой степени, как считают те, кто настаивает на бесконечных "любовных интригах". Женщины могут слушать музыку, в которой нет ничего сексуального, сочинять и исполнять ее; они могут проводить научные исследования, писать картины и книги, заниматься спортом или делами и не обнаруживать такую явную сексуальную одержимость, как многие мужчины. Однако нельзя сказать с той же уверенностью, что они могут совершенно отрешиться от собственной личности, как это бывает у мужчин. Если женщины и не более сексуальны, чем мужчины, то тем не менее остается сомнительным, способны ли они так же легко освобождаться от личных пристрастий. По моим впечатлениям они обычно придают большее значение женской роли, чем произведению в целом.