Герберт Уэллс: Современная утопия

Утопия — это мечта. Это «царство будущего», которое человек создает себе в грезах. Это то лучшее будущее, ради которого человек борется, живет.

Казалось бы, что для всех людей и всех времен это царство будущего должно рисоваться одинаковым, но в действительности этого никогда не было и не будет. Не только каждая эпоха имела свою утопию, свою утопию имеет каждый народ, даже больше — каждый мыслящий человек. И, если мы, тем не менее, решаемся говорить об определенной современной утопии, то мы имеем в виду лишь те общие черты, которые имеют утопии большинства современных мыслящих людей.

Для того, чтобы дать некоторое понятие о возможном разнообразии утопий, приведем несколько примеров.

Правоверный магометанин считает идеалом благополучия семь небес, населенных прекрасными гуриями, потому что в настоящем возможность иметь большой гарем является мечтой всякого магометанина.

Какая утопия может возникнуть в мечтах африканского бушмена? Мы слишком мало знаем психологию дикарей, чтобы уверенно ответить на этот вопрос, но с большой долей вероятности можно сказать, что в мечтах бушмена рисуется блаженное время, когда с земли исчезнут все белокожие люди, когда никто не будет мешать ему заниматься своей охотой и время от времени сражаться с соседями, такими же темнокожими дикарями, как и он.

В произведениях прошлого мы встречаемся с утопиями. Самое слово «утопия» создано Томасом Мором, государственным деятелем времен Генриха VIII в Англии. Мор в 1516 году написал книгу, в которой нарисовал картину идеального государственного устройства на острове Утопия.

Книга эта, чрезвычайно смелая для XVI века, в наше время кажется наивной, потому что мы, в наших демократических республиках, далеко ушли от того «идеального» строя, о котором мечтал канцлер Генриха VIII. За четыре века, которые отделяют нас от этой первой настоящей утопии, утопий было создано такое невероятное количество, что пришлось бы написать целые тома, чтобы только перечислить их. И, хотя в основе всех утопий лежит благоденствие человечества, все они значительно разнятся.

Возьмем хотя бы такое грубое подразделение: утопии, созданные до 1859 года, т. е. до появления учения Дарвина о происхождении видов, и утопии, написанные после этого года. До учения Дарвина, перевернувшего все наше представление о животном мире, человек гордо верил в то, что он представляет собою совершенство, дальше которого некуда идти. И в утопиях хотя и рисовались заманчивые картины светлого будущего, но человек оставался таким, каков он есть сейчас.

В утопиях, появившихся к концу прошлого века, звучат уже другие ноты. Наряду с совершенствованием социального строя, техники и т. д., рисуется и физическое совершенствование человека. Теория естественного отбора, созданная и доказанная гениальным Дарвином, развивается в этих утопиях настолько последовательно, что рисуются ее осязательные результаты. Нет больше убогих, хилых, слабых, нет больше вымирающих народов, нет даже цветных рас: путем постепенного развития все люди сравнялись, все стали добрыми и сильными.

Некоторые утописты идут еще дальше. Развивая теории Дарвина, они рисуют будущего человека таким, что у него одни органы развились в ущерб другим. У мыслителя сильно развит мозг, но в зачаточном состоянии ноги, у астрономов прекрасно развито зрение, но притуплен слух и т. д.

Утопии, которые создавались в первой половине прошлого века, отличаются от утопий, созданных позднее, еще и тем, что в них почти никакой роли не играет электричество. Утописты не знали, какую дивную роль в жизни человека суждено играть динамо-машине, потому что… тогда самая динамо-машина была игрушкой, не выходившей за пределы лаборатории. В современной утопии электричеству отводится первенствующее место, что вполне понятно, ибо уже теперь культурный человек не в состоянии обойтись без этой чудесной энергии.

Современный утопист не может оставить без внимания и воздухоплавание. Сбывается то, что жило в грезах таких мечтателей, как Жюль Верн. Человек завоевывает воздух, человек этой новой победой разрушает все прежние устои социальной жизни. Нет больше границ на земле, нет больше островов, для защиты которых достаточно флота. И современная утопия спешит воспользоваться воздухоплаванием, спешит угадать, в какие формы оно выльется в будущем.

Но все эти попытки утопистов рисовать будущее, пользуясь настоящим, не выдерживают критики. Угадать то, что даст нам техника, немыслимо. Немыслимо даже для гениальных специалистов. Если бы Фарадей мог «угадать», что его открытие индуктивного тока через несколько десятков лет поможет создать мощную динамо-машину и могучий электромотор, то… Фарадей сам построил бы и динамо-машину и электромотор.