Кэролайн Черри: Русалка

Гвиур завизжал, попятился назад, и Саша уже понял, что случилось, и Ууламетс сам видел это. Он протянул руку, обнял его и пожелал, чтобы и слух и зрение вновь вернулись к нему…

— Малый! — сказал старик в тот момент, когда свет, слепивший глаза, приобрел красный оттенок, а потом стал черным, превращаясь в мглистую дымку. — Он собирается выходить, малый. Сам Черневог собирается выходить, так что забудь о водяном, и будь внимателен!

Саша моргнул, протер слезящиеся глаза и, взглянув в сторону дома, увидел как на крыльце появился светловолосый молодой человек и направился прямо к ним, держа в руках книгу.

— Петр! — позвал Саша, подчиняясь естественному желанию, чтобы Петр был вместе с ними. Но совершенно неожиданно он почувствовал мучительный страх от того, что теряет Петра из вида. Кроме того, ему казалось, что молнии обрели прежнюю силу, а между ними вновь замелькали случайные призраки, холодные и пронзительно кричащие. Теперь молнии были направлены в то место, где находился Петр… Одна из них ударила прямо в дерево, с оглушительным грохотом, так что земля задрожала у них под ногами.

— Черневог! — закричал Ууламетс, несмотря на сильный ветер, пытаясь привлечь внимание своего врага и Саши. — Вспомни свое ученье, вспомни, молодой дурак, то, что я говорил тебе о безрассудстве…

Худенький светловолосый мальчик подошел к дому на берегу реки, его замкнутость говорила о том, что у него было гораздо больше силы, чем достаточно для любого молодого колдуна, столь же высокомерного, как и он…

Он очень опасен, подумал Саша. Этот мальчик был глуп, но имел определенный дар…

Ууламетс говорил громко, стараясь перекричать ветер:

— Я преподам тебе еще один урок, парень! Есть способ уничтожить прошлое!

— Сдается мне, что ты потерял остатки ума, старик!

— Но ведь это же так просто, Кави. Разве тебе не хотелось бы узнать конечные результаты? И свести их на нет!

— Так тебе понадобилось прошлое, старик? Я тебе покажу его!

Мысли Черневога метнулись далеко назад, но в них появился не Ууламетс, сидящий с книгой около очага, а Драга. Затем вновь молодой Черневог, в десять-двенадцать лет. А затем уже в шестнадцать, в постели у Драги…

— Любовник Драги! — громко сказал Ууламетс и рассмеялся с сарказмом, от которого Сашу бросило в дрожь. — Бог ты мой, женщина сбегает из моей постели, чтобы соблазнять красивых мальчиков, ни больше, ни меньше! Я должен был бы знать, что вы были очень осторожны. Так значит, это все Драга. Она подбивала тебя к воровству, малый?

В этот момент в завываниях призраков появились паузы.

— Этого не было, — сказал Черневог, — это все Драга.

— Спроси себя самого.

Еще одна пауза.

— Бедный малый, — сказал Ууламетс.

— Бедный малый, — воскликнул Черневог, и Саша пожелал, чтобы внимание Черневога было обращено на них обоих, чтобы он понял, что они оба знали все о Драге, и не только о ней.

— Я убил ее, — сказал Черневог. От скопления молний у всех троих поднимались волосы, и ветер трепал их во все стороны. Черневог выглядел как сумасшедший. — Я убил ее, когда она зашла со мной очень далеко, старик… Я спал с твоей женой, неужели тебя это не заботит?

— Не более, чем ее, — сказал Ууламетс. — Ведь это она использовала тебя, малый. Она же съела тебя живым.

Молнии продолжали бить, продолжали бить то ли в них, то ли в Черневога. Саша чувствовал, как у него шевелятся волосы, а между пальцами рук пляшут искры-молнии…

И он желал, чтобы молнии били по-прежнему в баню, в то место и по тому направлению, которому никто не сопротивлялся, и которого никто не ожидал. Земля вздрагивала от ударов, призраки кричали.

Неожиданно, сквозь клубящийся дым, сзади Черневога появился Петр. Саша увидел его, выдавая его присутствие своей невольной мыслью, и неожиданно решил, что Петр представляет опасность для них, отвлекая его внимание от Ууламетса, ослабляя их собственную защиту, в то время как все больше и больше молний сверкало в воздухе.

Ууламетс, напрягая свою волю, желал сам, когда неожиданно…

Черневог, ослепленный последней яркой вспышкой, повернулся… и тут же получил удар, единственный удар камнем по голове, который нанес ему Петр в тот самый момент, когда Ууламетс сам упал около Саши. Саша, обезумевший, все еще тщетно пытался поднять старика, когда тот скользнул из его рук на землю.

Черневог упал, еще раньше упал Ууламетс, призраки с криками канули в тишину, а Саша стоял на коленях перед Петром, отделенный от него Ууламетсом и Черневогом, все еще ощущая внутри себя память Ууламетса, но уже не ощущая самого источника воспоминаний. В том месте, где до этого постоянно чувствовалось присутствие, теперь была лишь переполнявшая его тишина.