Гавриил Угаров: Кольцо земное

Джеми Керр неожиданно резко встал из кресла, коротко поклонился, сказал глухо:

- Благодарен вам за советы. Не смею задерживать.

Риохас и порывавшийся что-то сказать Максаков покинули домашнюю лабораторию Керра. Проводив их взглядом, он устало провел по лбу пальцами, опустился в кресло. Чтобы отвлечься, нажал клавишу старого, еще на примитивных транзисторах радиоприемника. Это был подарок покойной жены, матери Оскара. Последние годы Керр довольно часто ловил себя на том, что, когда ему плохо, приемник непременно оказывается в руках. Словно на нем могли остаться следы прикосновений жены. Профессор настроил приемник на волну, на которой в любое время дня и ночи можно было услышать новости.

"...в дни юбилея Кольца Земного мы не можем не вспомнить имя одного из его основателей. Это имя - Сардан Керемясов. Вечная мерзлота, заснеженная Якутия, где он вырос, определили круг его научных интересов, а прекрасно сохранившиеся в вечной мерзлоте тела бизонов, мамонтов, диких лошадей, исчезнувших с лица Земли тысячелетия назад, навели на мысль о создании музея "Живой мир Земли XX века", который и был построен недалеко от Якутска и до сих пор служит эталоном для учреждений подобного рода. Строителям пришлось преодолеть огромные сложности, но музей в глубокой шахте выполняет свою функцию и сегодня - в нем сосредоточены все представители земной фауны и флоры, сохраняющиеся в нетленном состоянии при помощи все той же вечной мерзлоты. Это Сардан Керемясов претворил в жизнь идею о запуске в космос станций "Генофонд" с помещенными в них репродуктивными материалами животных, замороженными в жидком азоте. По его же инициативе были запущены "Красные спутники" с замороженными репродуктивными материалами животных, птиц и растений, занесенных в Красную книгу..."

Джеми Керр выключил приемник, закрыл глаза. Перед внутренним взором предстал бюст Керемясова, виденный в музее лет десять назад. Десять лет прошлое тех пор, как он побывал в Якутии. Просторы якутской земли, величие Лены восхитили его. Как и тогда, пришла мысль, что если среда, в которой обитает человек, действительно влияет на мыслительную деятельность, на формирование способностей, то именно такие просторы могут способствовать рождению новых неожиданных идей, решений. Восхитило профессора и то, что народ, живущий на стылой земле, в юртах с ледяными стенами, голодный, измученный народ не был чужд поэзии. Бессмертный якутский эпос "Олонхо" до сих пор восхищает ценителей. Керр снова протянул руку к транзистору, коснулся клавиши.

- ...на Кольце Земном в затененных от лучей солнца саркофагах лежат в жидком азоте тела людей, гарантированные в условиях космоса от разложения...

Профессор поморщился, выключил приемник. Сардан Керемясов не предполагал, что предложенная им идея будет воплощена в таких формах, есть в этом что-то... Керр долго сидел, уставившись перед собой невидящим взглядом, потом снова включил радио.

- ...наш корреспондент сообщает об отказе знаменитого ученого Джеми Керра от приглашения в Кольцо Земное. Как он поступит со своей страховкой в 60 миллионов...

Керр резко нажал на клавишу, насупился. Откуда только прознали?! Он еще и сам окончательно не решил. Мучили сомнения... Если принять приглашение, может статься, что работа, которой он отдал долгие годы, не будет окончена. Хотя есть ученики, и не страшно, если завершение ее отложится на пять-десять лет. Главное он сделал - очертания формулы прояснились. В нем словно боролись два его Я. Одно говорило: "Что тебе еще нужно? Ты познал любовь, вырастил сына, достиг славы, почета. Не всякому дается такая жизнь". Другое возражало: "Что?! Я - человек! И у меня есть великая цель помочь человечеству. Только я владею возможностью помочь ему в беде, помочь безотлагательно. За то время, что мне отпущено судьбой, я мог бы это сделать!" Первое Я укоряло: "Мог бы, мог бы... Но не надо забывать, что после ста лет на Кольцо тебя не возьмут. Ты просто умрешь и уже никогда не вернешься к жизни. Это страшно - умирать..." - "Страшно. Но меня это не пугает". - "О сыне ты подумал?! О его жене? Ты своим решением оставляешь их без ребенка! Жертвуешь счастьем собственного дитя ради счастья какого-то "абстрактного" человечества". - "Надо приносить жертвы, надо..." - "Брось, ты просто эгоист и не видишь вокруг себя ничего, кроме твоей работы, кроме твоей формулы!" - "Это не так! Мне трудно, очень трудно. Оскара я люблю, Елену тоже... Но если я закончу работу, не только они - другие - тысячи и тысячи других людей - смогут насладиться счастьем родительским. И они вспомнят меня добрым словом..."