Виктория Угрюмова - Пылающий мост (Кахатана - 4)

В Хадрамауте издавна не доверяли магам.

- При дворе Колумеллы замешательство - пропал Аджа Экапад, а вместе с ним двести рыцарей, отряженных на поиски какой-то магической вещи. Тела членов отряда и их командира обнаружили в Сарагане, назревает конфликт.

Понтифик поморщился. Переход к активной жизни оказался болезненным и неприятным.

- Колумелла - это в Аллаэлле? - спросил он, стыдясь впервые собственного незнания.

- Нет, Дайнити, - мягко сказал Вегонаба. - Это король Мерроэ. Аллаэлла западнее и больше, - добавил после паузы.

- Что нам с их споров?

- Еще немного, и Зу-Л-Карнайн начнет войну с Мерроэ. Или, во всяком случае, не станет доверять Колумелле. А с севера двигаются войска варвара Самаэля. Очень скоро мир узнает о нем и ужаснется. Я не знаю, кто защитит Хадрамаут в этой войне.

- С Хадрамаутом не воюют! - в ужасе всплеснул руками Дайнити.

- Мир пришел к своему концу, - размеренно и четко сказал Вегонаба. - Наши астрологи, мудрецы и чародеи-отшельники, жрецы Йа Тайбрайя и Иабарданая - все в один голос твердят, что судьба Арнемвенда взвешена и решена. Никто ни за что не ручается.

- Неужели нет выхода?

- Есть. Не выход, а крохотный шанс, та самая соломинка, за которую цепляется утопающий, - Запретные Земли. Точнее, Повелительница Запретных Земель, Древняя Богиня Истины и Суть Сути, Великая Кахатанна.

- Кто это сказал?

- Все, государь. Древнее предсказание, книга Таабата Шарран, написанная мудрецом и магом Олоруном и не сохранившаяся целиком, гласит, что она сначала уйдет с Арнемвенда, а затем вернется назад - и суть ее станет иной.

- Зачем ты мне это рассказываешь?

- Это нужно тебе, Дайнити.

- Вот что. - Понтифик выгрузил свое тело из глубокого кресла и нервно зашагал мимо камина, взад-вперед.

Вегонаба даже привстал при виде такого зрелища.

- Вот что, советник, - внезапно сказал Дайнити. - Решать все равно тебе. Я слишком глуп и слишком мало знаю о том, что происходит в мире, чтобы доверить мне серьезную работу. Мне жаль и мне очень стыдно, но жалость и сожаление ничего не дают нам. Ты должен попытаться - я понимаю, Вегонаба, как это непросто, - но ты должен попытаться научить меня всему, что я должен был уметь с самого начала... Что с тобой? Ты плачешь?

Утром следующего дня Нингишзида топтался возле дверей, ведущих в личные покои своей богини, исполненный сомнений и колебаний. Каэтане предстояла очередная дальняя дорога, и он прекрасно понимал, что ей бы хотелось оставить позади себя спокойную страну, решенные проблемы и не волноваться о том, что там происходит ежечасно и ежеминутно. Исходя из этих соображений не стоило бы рассказывать ей о человеке по имени Аннораттха, тем более что и рассказывать-то было особенно нечего. С другой же стороны, только Каэ и могла полностью разрешить его сомнения, определив, является ли этот странный паломник другом или союзником врага. Пока Нингишзида взвешивал все "за" и "против", Каэ успела уже проснуться, посидеть перед зеркалом в свое удовольствие, одеться и уже выходила из опочивальни, когда натолкнулась на своего верховного жреца.

- Доброе утро! - окликнула она Нингишзиду. - Выкладывай, что тебя терзает и гложет с утра пораньше. Или тревожное выражение твоего лица вызвано видом моей заспанной физиономии? Что случилось?

- Да ничего особенного, - замялся жрец. - Все это мелочи, Каэ, дорогая. Как вам спалось? Как настроение?

- Прекрасное настроение, несмотря на все наши сложности. Ладно, Нингишзида, не томи меня понапрасну. Я же тебя давным-давно знаю: на тебе большими буквами написано, что тебе нужно со мной посоветоваться, но неловко нагружать делами... А ты об этом забудь. Давай пройдемся к моему любимому фонтану, посидим в парке, музыку послушаем. Заодно ты мне откроешь душу: поведаешь, что тебя, многомудрого и опытного, так взволновало.

- Новый паломник, если он паломник, конечно, - сказал жрец.

Они шли по усыпанной золотистым песком дорожке, которая змеилась между вековыми деревьями. В их тени было сумрачно, сыро и прохладно, словно в лесу.

- Кто таков? - спросила Каэ.

- Некий Аннораттха. Прибыл одновременно с армией скаатов. Что о нем сказать? - умен, искусен, сдержан. Всем нравится, всем полезен, хлопот не доставляет, в Храм Истины не рвется. Непонятно вообще, чего это я к нему прицепился? Но глаз я с него не свожу, даже Агбе попросил приглядывать за ним, когда я в отлучке либо занят. Агбе, как вы знаете, госпожа, крайне ответственный человек и если что пообещал, то обязательно выполняет. И в этом случае он меня не подвел, да только ничего не выяснил. Аннораттха ведет совершенно открытый образ жизни, со всеми общается, ничем лишним не интересуется, ни к чему не присматривается и не приглядывается. И все равно я о нем думать не перестаю.