Виктория Угрюмова - Пылающий мост (Кахатана - 4)

Уходя, он обернулся. Зу-Л-Карнайн стоял у высокого стрельчатого окна, распахнутого по случаю прекрасной погоды настежь. Легкий ветер играл его пышными длинными волосами, и Жнец - в который уже раз - подумал, что этот юноша настолько похож на Джоу Лахатала, что было бы забавно свести их вместе. Правда, пока что Змеебог отчаянно сопротивлялся этой встрече - не мог забыть, что аита открыто восстал против него, помогая Каэтане.

Джоу Лахатал полностью одобрял выбор императора и втайне считал его абсолютно правым, но простить неповиновения не мог до сих пор.

Объявившись в Салмакиде ближе к вечеру, Тиермес узнал, что маленькая богиня, не дождавшись его возвращения, отбыла на Шеолу в поисках последнего талисмана Джаганнатхи. То, что талисман был последним, несколько утешало, но само отсутствие Каэтаны огорчило Жнеца. Впрочем, переживал он недолго и незаметно для постороннего взгляда. И уже через полчаса срочно созвал всех бессмертных на совет. Ему хватило гораздо меньше времени, нежели Гейерреду, чтобы рассказать богам, что произошло в Мерроэ за последние несколько дней, а объяснять, чем грозит миру грядущее столкновение двух могучих держав накануне всеобщей войны со слугами Мелькарта, нужды не было. Все моментально согласились помочь Зу-Л-Карнайну, а заодно и королю Колумелле - избежать ненужного кровопролития и полностью одобрили предложенный Жнецом план.

Только присутствовавший на совете Тхагаледжа набрался храбрости и подошел к Тиермесу, когда остальные уже разошлись.

- Прости, Владыка! Могу ли я откровенно поговорить с тобой?

- Если кто-то из смертных и вправе рассчитывать на мою искренность и откровенность, то это ты, мудрый татхагатха, - любезно ответил Жнец.

- У меня возникло странное впечатление: будто бы ты не вполне уверен в том, что мы будем вынуждены воевать всего лишь со слугами Мелькарта. В твоих речах все время мелькает имя самого врага, словно ты считаешь, что его вторжение на Арнемвенд все еще возможно.

- Я именно так и считаю, - ответил Тиермес после довольно долгой паузы. Я привык доверять своим ощущениям, а они подсказывают мне, что Мелькарт слишком, слишком близко.

- Да, но ведь, если госпоже Каэтане удастся уничтожить девятнадцатый талисман, непосредственная опасность минет. А там уж мы справимся с этими хранителями. Я, конечно, не рассчитываю, что все пройдет легко и безболезненно, но...

- Но, - согласился Жнец. - Вот это самое "но" и не дает мне покоя довольно долгое время. Скажи, ты никогда не играл в карты с профессионалом?

- Во что? - ошарашенно спросил правитель Сонандана.

- А в кости? - не стал вдаваться в подробности бессмертный.

- В кости случалось играть, но только с придворными.

- Жаль. Жаль, что тебе не случалось сыграть с мастером, тогда бы ты знал, что у профессиональных игроков всегда есть в рукаве какой-нибудь сюрприз на крайний случай. Так что выиграть тебе просто невозможно, если, конечно, ты не примешь соответствующих мер.

- И какие же меры ты советуешь принять нам?

- Не расслабляться, даже если наша дорогая Каэ все сделает как следует и победа покажется такой близкой, - прошу тебя, татхагатха, не позволяй себе обрадоваться. Если бы у меня было сердце, я бы сказал тебе, что у меня на сердце неспокойно...

- А что, нет его? - как-то по-детски растерянно спросил Тхагаледжа.

- Нет, кажется, - просто ответил Жнец. - Готовься к войне, правитель. Готовь войска, укрепляй Салмакиду и стереги Шангайскую равнину. А мы пока позаботимся о нашем драгоценном императоре, потому что опасность столкновения Мерроэ с империей очень велика, а опасность, что Каэтана на нас рассердится за то, что не уберегли Зу от неприятностей, - еще больше. И страшнее.

Тиермес исчез в голубой вспышке света, оборвав разговор на середине. Видимо, посчитал, что и так сказал достаточно.

Нингишзида подошел к своему владыке, который так и остался стоять посреди зала с выражением глубокой озабоченности на лице.

- Что-то случилось с госпожой? - спросил негромко.

- Что? - встрепенулся Тхагаледжа. - А-а, нет, надеюсь, что нет. Просто меня немного встревожили слова Жнеца. Ему неспокойно, видишь ли.

- Да, - согласился жрец. - Если уж Владыке Ада Хорэ неспокойно, то смертным впору сходить с ума от беспокойства. Вы это имеете в виду?

- Ты прекрасно пояснил создавшуюся ситуацию.

- Тогда я бы особенно хотел переговорить с вами сейчас же. Это касается плана обороны Шангайской равнины на самый непредвиденный случай.