Роберт Рэнкин - Мир в табакерке, или чтиво с убийством

– Ну как тебе? – спросил Т.С. Давстон.

– Восхитительно! – сказал я. И я действительно так считал.

Держа щипцы по очереди, мы скормили все мясо этим созданиям. Дядюшка с умилением смотрел на нас, качая головой и улыбаясь, а его безумные глаза бегали по всем углам и пальцы безостановочно шевелились.

Когда мы закончили, он сказал:

– Ну и хватит. – И задернул скатерть, служившую занавесом.

Я вернул ему щипцы.

– Большое спасибо, сэр, – сказал я. – Было просто здорово.

– Работать тоже может быть здорово, – сказал дядюшка. – Даже работать во имя Великой Цели.

– Вы собирались рассказать мне об этом.

– Может быть, в следующий раз? – сказал Т.С. Давстон. – Нам пора идти, иначе мы опоздаем в Кабс.

– В Кабс? – удивился я.

– Да, в Кабс . – И Т.С. Давстон с намеком посмотрел на меня. С явно выраженным намеком. Смысл которого, впрочем, от меня ускользнул.

– Я никуда не тороплюсь, – сказал я.

– Отлично, – обрадовался дядюшка.

Т.С. Давстон глухо застонал.

– С тобой все в порядке, Чарли?

– Да, дядюшка, да. Приступ золотухи, только и всего.

– У меня есть травка, которая тебе поможет.

– Не сомневаюсь.

– Я что-то пропустил? – спросил я.

Дядюшка покачал лысой головой.

– Я думаю, у Чарли есть подружка, – сказал он. – И ему не терпится попрактиковаться с ней в навыках, благоприобретенных с помощью библиотекарши.

Т.С. Давстон фыркнул и пошаркал ногами.

Я снова постарался изобразить лицом немой вопрос.

– Великая Цель, – начал дядюшка, становясь в величественную позу. – Достижение которой даст мне право занять место в учебниках истории. Но они знают, что я стою на пороге, и именно поэтому следят за каждым моим шагом.

– Они, которые из тайной полиции?

– Из тайной полиции. У них везде мощные телескопы. Они видят нас даже сейчас. Именно поэтому я держу своих малюток за занавеской. В тайной полиции хотят знать все о моей работе и выкрасть их для своих хозяев на Морнингтон-Кресент. Но им это не удастся, вот уж нет – никак не удастся.

– Очень рад это слышать.

– То, чем я здесь занимаюсь, – сказал дядюшка, – послужит всему человечеству. Не только немногим избранным. То, чем я занимаюсь, обеспечит мир во всем мире. Ты спрашивал, почему я выращиваю именно эти конкретные виды, не правда ли?

Я кивнул, подтверждая, что интересовался этим.

– Потому что из них можно получать специальные средства. Мощные галлюциногены, которые, если смешать их в верных долях и принимать правильно, дают мне возможность входить в состояние измененного сознания. А когда я пребываю в нем, я могу общаться напрямую с растительным миром. Как доктор Дулиттл говорил со зверями, так и я могу говорить с деревьями.

Я поглядел на стоявшего поодаль Т.С. Давстона, который скорчил страдальческую гримасу.

– И что же могут сказать деревья? – спросил я.

– Многое, – ответил дядюшка, – даже чересчур. Болтают без умолку, как соседки за чашкой чая. Жалуются на белок и воробьев, на шум и автомобили. Если я еще хоть раз услышу, как старый дуб рядом с Домом Моряка распространяется на тему того, насколько цивилизованнее мир был раньше, я точно сойду с ума.

Я постарался не обращать внимания на то, как Т.С. Давстон закатил глаза к потолку.

– Они все разговаривают? – спросил я.

– Насколько мне известно, – ответил дядюшка. – Хотя я, разумеется, понимаю только английские породы. Не имею ни малейшего понятия, о чем могут говорить ливанские кедры или китайские гинкго.

– Может быть, стоит заняться языками?

– Боюсь, у меня нет на это времени.

Я кивнул, хлюпнув воротником рубашки, и снова подтянул шорты.

– Так значит, тайная полиция тоже хочет говорить с деревьями?

– Их хозяева. Представляешь, какие открываются возможности для шпионажа?

Я не представлял и прямо сказал об этом.

Дядюшка взмахнул руками.

– Для слежки! Уже не нужно посылать на рискованные задания людей, если вместо этого достаточно поговорить с соседним деревом. Подумай только, что могут подслушать цветы на окнах русского посольства. И они охотно тебе расскажут, если их вежливо попросить.

– Понял, – сказал я, и я действительно понял. – Но вам ведь придется научиться говорить по-русски?

– Ну разумеется, но идею ты уловил?

– Идею я уловил, – сказал я. – Так это и есть Великая Цель?

– Отчасти.

– То есть это еще не все?

– Далеко не все. – Дядюшка самодовольно выпрямился и ухватился за лацканы куртки. – Общение с растениями – только начало. Видишь ли, я хотел знать, чего им нужно от жизни, и я просто спросил их об этом. Те, что живут у меня в оранжерее, растут так хорошо, потому что они говорят мне, что им нужно, и я им это даю. Сколько тепла, сколько света и так далее. Но есть кое-что, чего им действительно хочется. Знаешь, что это?