Джек Уильямсон - Без посадок к Марсу

Мелкие капли масла на ветровом стекле напомнили ему, что мотору требовался тщательный осмотр. Если бы было время и средства...

- Сумасшедший, - пробормотал Ли, - к Марсу!

Несмотря на рев, он начал насвистывать "Барбару Аллен".

Пока двигатель разогревался, он нажал кнопку, которая выравнивала шаг винта, и распланировал взлет. Пляж сейчас был призрачной серой полоской, ниже странной зари - слишком короткий для "Феникса" со всем грузом.

Он направился к восточному концу пляжа, разворачиваясь лицом к беспокойному западному ветру, нырнул в него со скоростью выстрела. Корабль был слишком тяжелый. Даже при отжатой вперед рукоятке на всем протяжении пути хвостовое колесо все еще волочилось. И белая капля, летящая над черными зубами скал позади пляжа, мчалась к нему.

Но хвост поднялся над землей. Колеса хлопнули по песку, поднялись, просто оставляя горы позади. Ли испустил длинный тяжелый вздох. Он нажал кнопку, которая убирала шасси. Стрелка скорости самолета прыгнула вперед.

Над темным беспокойным морем к северу от Манумоту от повернул на восток. С каждым мгновением небо разгоралось все краснее. Он наблюдал за нитью серебра на нем и удерживал рули высоты, чтобы сохранить устойчивый набор высоты.

Он продвинул вперед крышку кабины. Воздух вокруг него был неожиданно спокойным. Он ощутил мгновение передышки перед кризисом впереди. Его глаза на миг оставили панели приборов, нашли потрепанную маленькую книгу рядом с ним.

- Сентиментальный дурак, - пробормотал он. - Элен Гейл не стала бы нести ненужный груз к Марсу.

Он опять отодвинул крышку кабины, бросил книгу в визжащий ветер, И тотчас пожалел, что сделал так. Он опять посмотрел на восток. Торнадо пока не было. Неужели он сейчас обманет его ожидания?

"Феникс" поднимался со скоростью двенадцати сотен футов в минуту. Кабина стала холодной. Он включил согревающие блоки в своем костюме. Его глаза заболели. Легкие начали тяжело дышать в разреженном воздухе. Он отрегулировал маску в своем шлеме, открыл кислородный клапан.

Потом он увидел воронку. Она шла к нему подобно качающейся серебряной веревке. Автоматически он накренил самолет, полетел прямо на нее. Он видел как ее пляшущий кончик коснулся Манумоту, приблизительно около шести миль внизу. Все зеленое как по волшебству исчезло с его черных скал, и гора моря встала над ними.

Первый порыв ветра овладел им так яростно, что корабль потерял скорость. Бесполезный штурвал освободился в его руках, он толкнул его вперед, рвал двигатель до тех пор, пока корабль не ожил, дернул штурвал назад.

Он попытался набрать высоту рядом с серебряной воронкой, втиснулся в нее. Но удар ее схватил его с жестоким и непреодолимым ускорением. Кровь отлила от его головы мрак давил на него. Он беспощадно сражался за сознание и силу, чтобы удержать нос самолета впереди.

Он сражался целую вечность. Его пилотирование кораблем, быстрые и искусные реакции, которые сохраняли его живым и вкручивали в изгибающийся ствол серебра, его ловкость была лишь наполовину осознанной. И он не сознавал ничего, кроме жизни.

Это убийственное давление однако наконец ослабело. Его напряженное сердце стало биться легче. Он опять почувствовал самолет, скрипящий, погнутый, мятый, но пока удивительно целый.

Он открыл кислород, отрегулировал пропеллер, чтобы увеличить его шаг до предельного, открыл запасной нагнетатель. Холодный газ опять наполнил его легкие, и он стал осознавать вещи, находящиеся вне самолета.

Ли знал, это был удивительный момент. Изгибы серебряной трубы казались полностью закрытыми со всех сторон. Он знал, что в них есть воздух и самолет сейчас имел скорость совершенно вне понимания. Еще казалось, что странная тишина окружает его, и он без труда удерживал самолет, двигатель на средней скорости в середине этого спокойствия.

Хотя он и знал, что труба не может быть ничем материальным, не более, чем вихрем эфирной силы, ее стены выглядели совершенно реальными, почти похожими на стекло.

Чем бы они ни были, он вскоре понял, что лучше их не касаться. Благодаря вертящейся впереди в воздухе палке, выросшей в большое черное бревно - ободранный ствол какого-то громадного дерева, вырванного, подумал он, в Манумоту. Он видел его приближение к этой прозрачной стене. Видел, как оно мгновенно превратилось в тонкий рассеивающийся дымок пыли и щепок.

Он изогнулся в кабине и увидел Землю позади себя. По ту сторону мерцающих стен трубы она была громадным полушарием, висящим во мраке. Голубой и туманный, с латками огромных белых локонов облаков. Америка теснилась возле его края - безбрежное пространство белого со снегом не по сезону. Азия была невидима в темноте.