В Храмов - Сегодня - позавчера_2

- Ну, вот и хорошо. Теперь меня отпустят? Записи у вас, Голума я, к сожалению, потерял. Больше ничем не могу помочь.

- Этот человек точно мёртв?

- Ему миной оторвало обе ноги, разворотило кишки. Нести его было некому, мы были под сильным обстрелом. И не донесли бы. Я ему полмагазина автомата в лицо выпустил. Чтобы наверняка. Немцу он не достанется.

- Точно?

- Парфирыч! На фига мне врать? Неужели ты думаешь я его немцам бы оставил? И Кадет видел.

- Перунов будет говорить то, что ты скажешь. Даже под пыткой.

- Надеюсь, его не пытали? Молодых, с не закостеневшей психикой, сломать легко. А он хороший парень.

- Нет, конечно. Даже не допрашивали. Мы, с Сашей, с ним поговорили, порасспрашивали, Саша его и забрал в училище, от греха подальше, спрятал. А что там за история с немцем? Вели-вели его, потом живым бросили.

- Перевоспитывали. Думаю, когда вернётся домой, а он должен вернуться и не пойти больше воевать, он не откажется сотрудничать. Привет от меня передадите, поможет. Только, он не будет делать ничего, что может повредить немцам. Он, все-таки, любит свою страну.

- И что от него толку?

- Парфирыч, ну ты что? Не разочаровывай меня. Я шпион или ты? Неужели я должен вам, матёрым волкодавам, подсказывать, как использовать агента влияния, как он может, своим не навредив, нам помочь? Беглых пленных укрыть, сообщение передать. Да, я не знаю вашей шпионской специфики.

- Да, Витя, ты прав. Наверное, я устал. Надо отдохнуть. И ты отдохни. Завтра поедем в гости.

Узник

(1942г.)

Суд инквизиции.

Ехали мы не долго. Всего полдня на машине. Мне завязали глаза, поэтому я ничего не видел. Приехали. Судя по звукам, за город. Меня вывели, вели, поддерживая, через двери, по лестницам. Вверх, вниз, опять вверх, опять вниз, ещё вниз. Они кружили меня. А я и не старался запоминать дороги. Оно мне надо? Пытаться перехитрить НКВД? Напрасные напряжения меня никогда не вдохновляли. Наконец, пришли. Комната. Большая. Есть окна. В помещении было несколько человек. Я сел на подставленный мне стул.

- Старшина, нам надо ждать от тебя неожиданностей? - спросил голос Парфирыча.

- Смотря, что планируется, - пожал я плечами.

- Разговор, - ответил голос Кельша.

- О! Николай Николаевич! Давненько не виделись! Поговорить я не против. Меня не будут трогать - буду послушным, как гимназистка.

Три пары сапог прошли к выходу. Начался разговор. Спрашивали Парфирыч, Кельш и два незнакомых голоса. Я чувствовал ещё двоих, но они молчали, только стулья скрипели. Они расспросили меня о моей службе, о боях, об увиденном, о моих впечатлениях и мыслях. Дошли до "машины времени" и Я-2.

- Почему вы сразу сделали однозначный вывод о пришельце из будущего?

М-да. Почему? Сказать им, что я сам "засланный казачёк"? А что? Реальный шанс попрогрессорствовать. Меня слушать будут. В рот заглядывать. И... запрут. Далеко и надолго. Во избежание. У крысы лабораторной - судьба скучная. Хотя и безопасная. Безопасная? Не стану ли я артефактом, за обладание которым начнётся война между своими с непредсказуемым результатом? Не лучше ли старшиной роты охотиться на танки? Опаснее? Ненамного. Зато, сам хозяин своей жизни!

- Кузьмин, ты не уснул?

- Вот, задумался. Говорить вам или нет. Скажу - закроете меня за решётками и мягкими стенами. Как психа. А не говорить - не отстанете. Так и будите думать-гадать, где я вас обманываю.

- Говори. Мы уже все убедились в твоей твёрдой разумности.

- Там, в последнем бою, я пошёл в атаку на танки.

- Да, нас тоже удивил этот поступок. Ты приказал своей роте отходить на запасную позицию, а сам пошёл в одиночную атаку на танковый батальон. Почему?

- Тогда мне это показалось хорошей идеей.

- А сейчас?

- А сейчас я понимаю - из моей атаки вернуться было нельзя. Это сейчас. А тогда - пелена усталости с глаз спала и я вдруг отчетливо увидел всё поле боя. Каждый танк, каждого человека. Говорят, это особое состояние психики, бывалые бойцы называют подобное "упоением боем". Я увидел, что враги сосредоточились на обстреле моих ребят. Их было так много, что я понял - никто не добежит, всех в спину положат. Нет смерти для мужчины позорнее, чем в спину, а ребята уже доказали, что они - герои. И ещё я вижу, что на меня никто внимания не обращает. И я рванул обратно. Я зашёл им во фланг. Я убивал их раньше, чем они понимали, что я - не один из них. Я зачистил всю траншею. И танк увидел. Так себе танк, чешский. Надёжный, но устаревший. Броня тонкая, на клёпках, оружие слабое, силуэт высокий. Только внутри асы сидели. Они всю Европу уже проехали. Ну, думаю, дальше я вас не пущу! У меня противотанковая граната и огнесмесь. Не помню, в чём - бутылка или шар ампулы. Я подобрался к нему ближе, кинул и то и другое. Танк загорелся. Но я попал неудачно - он продолжал ехать. Он развернулся и на меня пошёл. Может, на гусле порванной его крутануло?