Джон Уиндем - Отклонение от ноpмы (Хризалиды)

- Говорила я вам, что "З"! Она объяснила, что буква звучит так, будто... Ну, как пчела делает...

- Ладно, - примирительно сказал ей Мишель. - Ты права. А теперь спроси ее, есть там у них море?

- Есть! - через некоторое время (пока мы все сидели, образно говоря, заткнув уши) воскликнула Петра. - Там... две земли... два куска... А вокруг - одно море. А еще там... солнце светит все время, и днем и ночью, и... все вокруг голубое-голубое...

- Ночью солнце? - переспросил Мишель. - Да это сумасшедшая какая-то!..

- Там у них нет ночи... Она показала мне, - перебила его Петра, понимаешь? _П_о_к_а_з_а_л_а_... Там много-много домов, только не таких, как в Вакнуке, а больших-больших. И еще там такие смешные повозки... без лошадей. И такие штуки в воздухе... с такими... наверху... - она вдруг передала "картинку".

Пораженный, я узнал один из моих детских, давно забытых снов и повторил "картинку" более отчетливо.

- Во-во, точно такая! - обрадовалась Петра.

- Это что-то уж совсем непонятное, - пробормотал Мишель. - Слушай, Дэви, а ты-то, черт возьми, откуда это знаешь?

- Пусть Петра выудит из нее все, что сможет, - прервал я его, - а уж потом мы все как следует обсудим.

Мы опять "зажали уши" и постарались отгородиться от очередного "сеанса". Петра вошла во вкус, и в головах у нас одна за другой взрывались "молнии" и стоял дикий "грохот"...

Ехали мы тем временем медленно, избегая проезжих дорог, продираясь сквозь чащобы. Луки мы держали наготове, не столько опасаясь людей в этой глухомани, сколько из-за боязни наткнуться на какого-нибудь дикого зверя. К счастью, мы повстречали лишь одного, да и тот, почуяв нас, дал деру. Наверно, его испугали громадные лошади...

Летние ночи в здешних местах короткие, и с первыми же лучами солнца мы остановились на небольшой полянке. Расседлывать лошадей мы не стали не стоило тратить времени и стаскивать тяжелые корзины. Если бы нас схватили врасплох, пришлось бы оставить их тут, а в них была вся наша еда и одежда.

Пока мы ели, я потихоньку расспрашивал Петру о "картинках", которые показывала ей неизвестная подруга. Чем больше она мне рассказывала, тем яснее я узнавал свои детские сны. Все сходилось до мелочей... Было странно и удивительно узнавать, что я не просто мечтал о никогда не существовавшем Городе Древних, а _в_и_д_е_л_ место, которое и впрямь есть на Земле. Пусть где-то очень далеко, но есть. Правда, Петра быстро устала, и я решил не мучить ее больше расспросами, а дать им с Розалиндой поспать.

Как только рассвело, я услышал Мишеля.

- Они напали на ваш след, Дэви! Собака нашла того парня, которого застрелила Розалинда... И они увидели следы ваших лошадей... Наш отряд поворачивает на юго-запад, так что не теряй времени - двигай дальше! Где вы сейчас?

Я мог ответить лишь приблизительно, что мы где-то неподалеку от Диких Лесов.

- Давай быстрее! Не теряй времени! - повторил он. - Если будете копаться, они отрежут вас от Дикого Леса, и тогда!...

Он был прав. Я разбудил Розалинду, и минут через десять мы тронулись. Петра дремала на одеялах.

Теперь уже было не до того, чтобы выбирать окольные пути. Мы выехали на первую попавшуюся дорогу, ведущую к югу, и пустили лошадей рысью. Дорога все время петляла, но двигались мы в правильном направлении. Миль десять мы проехали спокойно, безо всяких приключений, пока не столкнулись нос к носу с человеком, скакавшим во весь опор прямо на нас. Увидели мы друг друга одновременно, когда между нами оставалось метров тридцать, не больше.

13

Он ни секунды не сомневался в том, кто мы такие. Едва увидев нас, он тотчас же потянулся к луку. Прежде чем он успел натянуть тетиву, мы с Розалиндой выстрелили.

Нам никогда еще не приходилось стрелять с такой высоты, и обе наши стрелы просвистели у него над головой. Его стрела задела голову одной из наших лошадей. Во второй раз я снова промахнулся, но Розалинда угодила его лошади прямо в грудь. Та взвилась на дыбы, едва не сбросив седока, повернулась и с громким ржаньем понеслась от нас прочь. Я выстрелил им вслед и угодил лошади в ляжку. Она резко дернулась в сторону, всадник вылетел из седла прямо на дорогу. Лошадь, освободившись от седока, помчалась в чащу.

Мы проехали мимо валявшегося на дороге человека даже не поглядев в его сторону. Он проворно отполз от дороги, когда громадные копыта поравнялись с ним, и последнее, что я видел, как он сидел на земле, ощупывая ушибленную голову и грудь. Самое поганое во всем случившемся было то, что теперь впереди нас летела, сломя голову, раненая и загнанная лошадь.