Джон Уиндем - Отклонение от ноpмы (Хризалиды)

- Кое-что знает, а кое о чем давно догадывалась. Не знаю, правда, что она обо всем этом думает, мы никогда с ней об этом не говорили... Может, ей казалось, что если молчать и делать вид, что все нормально, то э_т_о_г_о_ как бы и нет... Словом, когда я вечером сказала, что, возможно, мне придется срочно уехать, она не удивилась... Только расплакалась. У меня такое чувство, что она исподволь давно готовила себя к тому, что в один прекрасный день ей придется помочь мне скрыться... Когда этот день настал, она помогла...

Я стал думать об этом и никак не мог представить себе _с_в_о_ю_ мать, делающую то же самое ради Петры. А ведь она плакала тайком, когда выгнала тетю Харриет... А та и вовсе была готова на преступление ради дочки... Как, впрочем, и мать Софи...

Я ехал и думал о том, что сейчас чувствует моя мать... Радуется ли она втайне, что я увез Петру, или сожалеет об этом?..

Мы по-прежнему петляли по заранее намеченному Розалиндой пути. Камней и ручейков под копытами лошадей становилось все больше и больше, пока мы, наконец, не выехали на берег реки и не повернули к лесу. Еще давным-давно мы условились в случае побега пробираться к юго-западу. Здесь нам можно было почти не опасаться, что кто-то нападет на след лошадей-гигантов. В этом направлении мы и двигались, пока не начало рассветать. Тогда мы въехали в самую чащу, нашли там поляну с сочной травой для лошадей и распрягли их, чтобы они могли попастись. Сами мы позавтракали хлебом с сыром. Розалинда сказала:

- Раз уж ты так хорошо выспался, сейчас твоя очередь бодрствовать.

Они с Петрой устроились поудобнее в одеялах и почти сразу заснули. Я присел на землю, положил лук на колени и с полдюжины стрел под правую руку. Кроме пения птиц, да треска сучьев под лапами какого-нибудь зверька, да еще неторопливого хрумканья лошадей, ничего кругом не было слышно. Взошло солнце, и стало теплее. Время от времени, чтобы не задремать, я вставал и обходил поляну с луком наготове.

Через несколько часов я _у_с_л_ы_ш_а_л_ Мишеля.

- Где вы сейчас? - спросил он меня.

Я объяснил.

- Куда собираетесь двигаться?

- На юго-запад, - сказал я ему. - Ехать ночью, а днем спать.

Он согласился, что это самое разумное, но добавил:

- Из-за этих чертовых слухов о готовящемся набеге Джунглей в лесу будет полно дураков с оружием. Не знаю, стоило ли брать этих здоровенных лошадей. Если их кто-нибудь увидит, слух разнесется как пожар. Одного следа будет достаточно...

- По быстроте они, может, и не лучше обычных, - возразил я, - но зато они намного выносливее.

- Да, это может тебе пригодиться, - подумав, согласился он, - и вообще тебе придется... придется что-то придумать. Если честно, то я даже боюсь загадывать. Марк тоже пока вне подозрений... Но они здорово напуганы. Собираются послать за вами погоню. Я постараюсь вызваться в один из отрядов и скажу им, будто слышал, что вы двинулись на юго-восток. Когда они поймут, что ошиблись, Марк постарается увлечь их на северо-запад... Если вас кто-нибудь засечет, ни под каким видом не давай ему уйти. Только без выстрелов! Есть приказ не пользоваться ружьями, и выстрел сразу наведет их на след!

- Да у нас и ружей-то нет, - сказал я.

- Тем лучше, у тебя не будет искушения... Кстати, они-то уверены, что ружье у вас есть...

С самого начала я твердо решил ружье с собой не брать. Бьют они, конечно, дальше чем стрелы, но стрелы бесшумны и можно успеть выстрелить раз десять, пока ружье перезарядишь хотя бы дважды.

Тут в наш разговор вмешался Марк.

- Я вас слышал, - сказал он, - и наплету им, если будет нужно, про северо-запад.

- Хорошо, только не спеши с этим, пока я не дам тебе знать, - ответил Мишель и снова переключился на меня - Розалинда спит? Скажи ей, чтобы связалась со мной, когда проснется.

После этого он отключился. Еще несколько часов я бродил с луком по поляне, потом разбудил Розалинду. Петра крепко спала, я лег рядом с ней и через секунду уже спал.

Спал я, наверно очень чутко, а может, просто случайно услышал во сне Розалинду.

- Я убила его, Мишель!.. Он... он мертв!.. - мысли ее были путаные и неясные.

- Розалинда, успокойся! - услышал я спокойный голос Мишеля. - У тебя не было другого выхода, слышишь? Ты должна была это сделать! Пойми, это война! Не на жизнь, а на смерть, и не мы ее начали. У нас есть такое же право жить, как и у них. Ты не должна сейчас терзаться!..

- Что случилось? - спросил я, не понимая ничего.

Они или не услышали меня, или просто не захотели отвлекаться. Я огляделся вокруг: Петра по-прежнему мирно спала, лошади паслись неподалеку. Я снова услышал Мишеля.