Федор Чешко: Тараканьи бега

— Про все про это я слыхал. — Положительного человека старосту самого удивила (и даже напугала) невозмутимость, с которой он выдержал дядин уничижительный взгляд. — А только «Космобанк» — заведение из серьезнейших, они там про все тоже слыхали. И уж если чего гарантируют — значит, на всякие такие выдумки имеют кой-чего за душой.

— Увидим, — буркнул макрохардовец, отворачиваясь.

Некоторое время Белоножко молча грыз губы. Потом сказал просительно:

— Давайте не будем взаимно испытывать судьбу, а? Пока вы не попытаетесь меня… это… я вам не опасен. Я ж понимаю: как только начну звенеть, то есть сверчать, так вы меня сразу… это. А если вы меня… тогда все всплывет. По-моему, взаимно приемлемая ситуация. Нет?

— Нет. — Дядя больше на племянника не смотрел, дядя чего-то там наяривал на лимузиновом пульте. — Это, не это… Молись, чтоб мы не сумели изъять интеллектатор. А попробуешь хоть на вот столько распустить свой наглый язык — мы тебя действительно ЭТО. Моментально. Невзирая ни на какие последствия. Понял?

— Понял, — неожиданно осклабился Виталий. — Я-то понял, что уж после таких-то слов вам запись нашего разговора точно опасней, чем мне.

А дядя сказал:

— Пошел вон.

Староста Белоножко покладисто вылез из машины, под валящую с небес промозглую слякоть. Не успела еще задвинуться выпустившая его дверь, как лимузин в нарушение всех мыслимых правил транспортного движения подпрыгнул и по широкой дуге ушел в исходящие снегопадом низкие кудлатые тучи.

«…нечто гораздо большее, чем очередной акт вандализма со стороны одиночки или даже целой группы хакеров. Скорость распространения нового компьютерного паразита, его загадочность, неуловимость и неуязвимость, а также принадлежность локальных сетей, на которые был направлен первый удар, — все говорит за то, что…»

Воцарившаяся на площадном демонстраторе ООРовская пресс-атташе по вопросам Глобальной Сети была хороша. Она без запинки, явно гордясь своей ловкостью, выговаривала «глоблокальнооперинформсеть», «квазиавтореставрирующийся суперкороткий сверхмакролонгольер», «дефенсдезинфекцакция»; итожащее чуть ли не каждый смысловой отрывок похоронное «абсолютная несостоятельность существующих защитных средств» у кого другого смахивало бы на шипение недодавленной гадюки, а у хорошенькой прессовички звучало как песня… Единственно, что раздражало, так это открытое вечернее платье. Декольте, глубиной способное тягаться с Марианскою впадиной, на удивление хорошо виделось сквозь снежную кутерьму и провоцировало мучительное недоумение: когда же эта миленькая говорунья обессилеет наконец корчить из себя йогиню какую-то, обхватит руками голые свои плечи и примется громко да внятно стучать зубами?!

— А как ты смотришь на маленько подсобить изнемогшему соратнику и другу? — Леночка скосилась на Матвея, увидела, куда и как тот смотрит в действительности, и фыркнула: — Ну конечно, мужику только покажи голое вымя, и валяй, меси языком любую хлопню — все зачавкает. Интересно, что ты там видишь? Блевотина эта небесная, две силовые ширмы… И вымя-то, между прочим… будто она его уже третья донашивает… Можно подумать, тебе здесь ничего лучшего нету для посмотреть!

— Я не смотрю, — сказал Молчанов. — Я слушаю.

— Тогда слушай крутя, — Халэпа ткнула подельнику фруктовый ножик, который с переменным успехом пыталась использовать в качестве отвертки. — Сам пришпандоривал, сам теперь и валяй. Только аккуратненько, слышишь?! А я… «Тогда считать мы стали раны…»

Матвей вздохнул и занялся. Слушать при этом — увы! — не удавалось: очень уж трудоемким и сложным оказалось отколупывание современного компьютерного дистанц-коннектора от рухляди, узлы коей скреплены (анекдот!) на болтах… как бишь это… а, клеммы. Да еще не дай бог, отсоединяючи, подпортить долбаного уродца. «Аккуратненько»… Как же, антиквариат. Век семнадцатый. Или даже шестнадцатый.

— Слышь, подруга! Может, ну его, этого динозавра от звукопередачи? Я все-таки не реставратор. Да еще без путного инструмента… Не будь жлобихой, давай выкинем.

— Я те выкину! Знаешь, сколько это стоит?! Не знаешь… А я знаю. И знаю, куда можно выгодно пристроить… Ну вот, так и знала! — Это она обнаружила-таки «рану» (едва различимую царапинку на художественно оформленном ногте). Обнаружила и едва не развсхлипывалась.

— Ну, пристраив-в-в-вай! — Ножик, соскользнув, воткнулся Матвею в палец, и неудалый крутильщик инстинктивно сунул проколотое в рот (что внятности речи, естественно, не способствовало). — А рафкруфыфать нафыфа… тьху! Раскручивать-то на шиша?! Прямо бы так и…