Пол Андерсон - За вдохновением... - Роман. Мавраи и кит - Повести

Корабль с Сигмы Дракона изменил орбиту, необъяснимо, как всегда. Теперь он кружил близко, почти что над атмосферой — звезда, о которой передачи последних известий по всему миру сообщили, что она взойдет перед закатом. Многие народы, должно быть, удивлялись, питали какую-то надежду или испытывали легкий испуг, но, вероятно, немногие решили посмотреть на это явление. За три года ничего не произошло, и это несколько притупило благоговейный трепет.

Однако в Уи было несколько иначе. Прилет космического корабля было событием скорее теологическим, чем религиозным. Все свидетельствовало об этом. Оно принесло собой нечто вроде религиозного кризиса. В конце концов им удалось вписать появление корабля в официальную часть своей религии, и единственный телеэкран в Уи транслировал в основном то, что говорил об этом остальной мир.

Один из тех, кто провел ночь на дежурстве, подул в раковину, чтобы разбудить остальных. Низкий звук разбудил и Скипа, который спал на соломенном тюфяке в комнате двоих маленьких сыновей Урании. Он зевнул, пробормотал сонно проклятие и выбрался из-под одеяла. Необожженный кирпич был хорошим изолятором, но на северо-западе Нью-Мехико ночи становились холодными, а окно осталось нараспашку. Он задрожал от холода. Ему в ноздри ударил сухой воздух со слабым, сладким запахом полынного дыма. Он включил лампу дневного света, радуясь, что ему не нужно возиться со свечами. Эта коммуна, может быть, и верила в простую жизнь, но не была лишена здравого смысла, чтобы не понять, как простота зависит от избранного использования достижений техники.

— Том Свифт и его электрический Тибет, — сказал он себе, как только приехал туда.

Комната проступила в свете — мебель ручной работы, огромное Божье Око, висящее на побеленной стене. Урания принадлежала к культу Духа. Но она или кто-то другой также делали по-человечески глупые игрушки для детей, а на другой стене была наполовину законченная фреска, которую писал Скип, изображающая персонажей из волшебных сказок. Казалось, у этой колонии было ничтожной напыщенности не больше, чем обычно. На самом деле, возможно, даже меньше. Его приняли с радостью и с теплотой.

В его дорожном мешке был один хороший костюм, темно-синяя туника и штаны, не относящиеся ни к одному периоду времени. Хотя он и не носил штиблет с загнутыми носами, у него была смена простых ботинок для ходьбы. Пройдя в большую комнату, он нашел там Сандалфона и Уранию. Мужчина, который был высок и носил густую бороду, принадлежал к культу Иисуса, и поэтому был одет в темные церемониальные одежды, украшенные нагрудным крестом из серебра, усыпанного бирюзой. Худенькая фигурка женщины почти терялась в индейском пончо. Скип заметил под ним вышитое платье длиной до щиколоток.

— Благослови тебя Бог, — приветствовал его Сандалфон. — Сожалею, что сигнал прервал твой сон.

Это что — намек? У, я думаю, что и так заспался, — отвечал Скип. — Но, конечно, если вы предпочитаете, чтобы не было чужаков — или если вам нужна нянька…

— Чепуха, — Урания сжала ему руку. — Опасаться нет оснований. Мальчики не собьют одеяла до того, как мы вернемся. А что касается церемоний, — это общее наблюдение — нет никаких культовых секретов, и ты спокойно можешь присутствовать. — Ее резкие черты лица сгладила улыбка. — Ну, мы можем обратить тебя в нашу веру.

Немного обещающее будущее, подумал Скип. Он нырнул в ванную. Причесывание волос не заняло много времени. Он носил короткую прическу, подстриженные волосы прямо на уровне ушей, чтобы не испытывать никаких беспокойств. Или, по крайней мере, свести их до минимума — через пять минут его каштановые локоны всегда ложились как им заблагорассудится. Он был сродни индивидуалистам, будучи всегда чисто выбритым, хотя это было потому, что в возрасте двадцати двух лет он все еще не сумел вырастить на лице урожай растительности так, чтобы оно не выглядело ржаным полем, где полно кузнечиков. (Эге, неплохая идея для карикатуры.) В других отношениях его внешность была обыкновенной: среднего роста, довольно приземистый, однако проворней остальных, веснушчатое лицо, вздернутый нос, большие зеленые глаза.