Александр Мееров - Сиреневый Кристалл

В те дни, когда гипотеза о посланцах разумных существ еще не получила распространения и признания, о природе юсгоридов выдвигались самые разнообразные предположения вплоть до того, что они гуманны, наделены разумом высшего порядка. Видимо, поводом к этому послужил инцидент в вычислительном центре Опнинга. Однажды там в счетно-решающую машину вводилась программа с данными о предполагаемых свойствах биосилицитов. Данные, как это выяснилось впоследствии, были неточными и, конечно, неполными. Висевший около машины юсгорид (к ним уже успели привыкнуть) вдруг вытянулся, образуя в нижней части своего тела острие, и, запрыгав по клавишам, исправил значение вводимой информации.

Что могло быть лучшим подтверждением гипотезы, трактовавшей о необходимости рассматривать силициты как совершенные киберразведчики, посланные разумными существами какого-то неведомого нам мира?

Нужно сказать, что юсгориды в то время вызывали не только озабоченность, обусловленную их вторжением во все дела землян, но и общую подтянутость. При внимательном и всепроникающем взгляде внеземной цивилизации людям становилось как-то неловко за свои неблаговидные поступки, несовершенство человеческого общества.

Я не в состоянии описать, что делалось в этот период в Объединенном силицитовом институте. Он по-настоящему стал международным центром изучения силицитов, куда стекалась вся информация о их действиях, где собрались ученые самых различных направлений, представлявшие все крупные страны мира. В разгар деятельности юсгоридов большинство стран самым эффективным образом поддерживало институт, который превратился в рабочий инструмент Силицитового комитета Организации Объединенных Наций. В распоряжение института были предоставлены самые современные средства транспорта, приборы, аппаратура — словом, все, что только могло понадобиться. Силицитовый комитет мог располагать, если это потребуется, практически всеми людскими и энергетическими силами Земли.

В это время все человечество, естественно, волновал вопрос: кто же послал силицитовых киберразведчиков? Чем кончится разведка? Является ли она призывом к общению или началом агрессии? Большинство ученых склонялось к мысли, что мы имеем дело с посланцами очень высокой цивилизации, которые не служат низменным целям, так как у подобной цивилизации может быть только совершенный социальный строй. Столь развитый разум, какими бы формами жизни он ни был порожден, должен быть глубоко гуманным.

Накануне моего доклада в Силицитовом комитете из нескольких наших наблюдательных пунктов — а теперь они были практически на всей планете поступили сведения о еще неизвестной до того деятельности юсгоридов на песчаной косе у Таманского залива. В этот же день специальная комиссия вылетела в Крым.

Над песчаной отмелью повисло множество юсгоридов. Они образовали плоскость, расположившись в пяти метрах над песком, и вскоре начали свою пока совершенно непонятную нам, но, очевидно, организованную деятельность. Время от времени то один, то другой юсгорид пикировал, и в том месте, где он врезался в песок, начинал расти ком. Каждый ком рос с такой скоростью, что уже часа через два можно было распознать в нем нашего старого знакомого — родбарида. Как только размер родбаридов достигал полуметра в поперечнике, они переставали расти, но продолжали уничтожать песок, употребляя его в виде строительного материала. К вечеру их работа была закончена, и мы увидели, что под слоем юсгоридов, висевших неподвижно, образовалась чаша, похожая на сооруженную ими на вилле Отэна Карта в Пропилеях, но значительно превосходящая ее размерами.

Биосилициты не мешали нам наблюдать за ними, даже возня с нашими громоздкими киносъемочными средствами, как видно, не обескуражила их. Как и всегда, они не вмешивались в наши действия, поскольку мы не мешали их работе. Вскоре нам представился случай убедиться в том, что мы, пожалуй, при всем желании не смогли бы помешать их еще непонятной для нас затее. Это очень хорошо продемонстрировал нам маленький эпизод с чайками.

Вечером, когда огромное, уже побагровевшее солнце коснулось горизонта, чайки заспешили домой. В течение дня они, как обычно, носились с криками над заливом, вылавливали в тихих его водах пропитание и время от времени усаживались передохнуть и поболтать на выступавшие кое-где из воды камни. Но вот день подошел к концу, и насытившееся пернатое общество стало покидать крохотные островки, стремясь укрыться в прибрежных скалах. Не обращая внимания на кипучую деятельность внезапно появившихся в их насиженных краях силициевых тружеников, они прямым путем направились к своим ночным убежищам. Но не тут-то было. Незадачливые птицы, подлетая к тому месту, где быстро и размеренно сооружалась чаша, ударялись о что-то невидимое, как о стену. Многие падали тут же, кое-кто отлетал к самому прибою, отброшенный незримой преградой. Вскоре чайки сообразили, что лететь напрямик опасно. Крик их, и так надоевший в течение дня, усилился и стал просто нестерпимым. Возмущению чаек не было границ.