Олег Ула-Хо - Синдбад-мореход

И вновь костер - ночь на обратном пути. Темнота сжимает кольца вокруг костра. Их кожа слишком светла для такой ночи. Синдбад вошел в темноту. Облегчившись, обернулся и изумился: пылали два огня - слева и справа. Ночью, посреди леса, вдалеке от людских жилищ, откуда мог взяться второй костер? Словно кто-то протягивал две руки - выбирай. Налево повернул Синдбад, наудачу. Он шел, но смутный огонь не приближался, а другой остался далеко позади, и уже невидим за ветвями и лианами. Дремотный свет костра не ближе, а дальше, дальше. И вот исчез. Темнота сомкнулась. Синдбад выхватил из-за пояса нож - но куда идти? Закричал и замер, вслушиваясь. Как будто тихий отклик замерцал и растворился. Он обратился на звук. Что за кружение красных огней? А голос возник на другой стороне. Он рванулся к нему и услышал за спиной шепот: "Синдбад...". И он дрогнул. Он бросился сквозь джунгли прочь от кровавых зрачков. Они дышат сырым мясом. Их когти скребут землю. Он бежал, лихорадочно уклоняясь шорохов на пути. Вдруг оступился и полетел в яму. Синдбад упал на спину и прочертил перед собой молнию ножом, но никто не кинулся сверху. Тишина. Он притаился: только кровь и открытые глаза напротив Ночи. Казалось, он слышал колебания древесных корней под землей и скрипящую шерсть. Тишина. Неведомо сколько времени прошло, когда увидел Синдбад над краем ямы человеческое лицо. Тот смотрел, не мигая, а затем бросил Синдбаду конец веревки. Синдбад поблагодарил судьбу, ухватился за веревку и тут же отшатнулся, словно ожегшись - в руках у него побывал пятнистый змеиный хвост. "Ну же, смелее, - усмехнулась голова, - или ты никогда не видел нага?" - "Я видел даже дерево уак-уак". Синдбад подошел к хвосту и дал обвить свою грудь. Как только он выбрался, наг пополз, указывая дорогу: "Мой господин приглашает тебя поиграть с ним в кости". Возле бородатого дерева, с попугаем на изогнутой ветке, он остановился. "Выпей", - указал он Синдбаду на пенистый сок, собравшийся в чашечке листа. Выпил Синдбад и одежды сделались ему велики, деревья и камни вокруг стали большими и рыхлыми, а время медленным и тягучим. Он делал странно-протяжные шаги, как будто шел сквозь воду. Лицо нага искажалось, менялось, голос звучал глухо, отдаленно. Наг привел его к заброшенному муравейнику, они вошли в него и Синдбад оказался в подземных чертогах царя нагов. Царь провел его по богато украшенным залам, угостил разными яствами. В колышущемся зеркале Синдбад увидел себя карликом. За восьмигранной резной доской они беседовали и играли. "Я е знаю как тебе найти вечную жизнь. Хочешь, я погружу тебя в вечный сон. В Упанишадах сказано: когда человек спит, он достигает высшего бытия, достигает самого себя. Мы - наги - порождение сна. Тебе будут сниться другие и ты будешь приходить в сны других, но ты не будешь связан с внешним, ты будешь равен самому себе". Синдбад поблагодарил, но отказался. Проснулся Синдбад у костра в кругу друзей.

Буря отбросила корабль к югу. Но вот волнение стихло и моряки вздохнули свободно. В море они нашли человека с затонувшего корабля. Когда он пришел в чувство, Синдбад обратился к нему с расспросами.

Что я могу сказать о своем прошлом? Мир - это волнение дхарм. <����элементы> Дхармы вспыхивают и угасают, они мгновенны. А теперь скажи: можно ли уловить прошлое, если его нет? Стоит ли пытаться установить связи между минувшими дхармами? Человек, дерево, зверь, камень - наборы дхарм. "Я" - пучок элементов и поток сознания, "я" - нет, "я" - иллюзия, потому что жизнь человека - сантана - это пламя, которое объединяет наборы дхарм и каждый новый миг пламя другое, каждый миг языки пламени новые и новые. Стоит ли пытаться искать соответствий в прихотливой игре дхарм? Я последователь Будды, он указал путь спасения из мира страдания.

Среди камней правит закон однородности, среди деревьев - закон роста, среди людей и зверей - закон кармы.

Пламя гаснет, уходит в жар - смерть, разгорается снова - новая жизнь. И это бесконечно - это колесо жизни - сансара. Бесконечное перерождение. Первая спица в колесе жизни - это неведенье, незнание истины. Истина в том, что конечная цель мирового движения в покое. Вторая спица из двенадцати - это карма. зная истину, сможешь подавить волнение дхарм, умиротворить и привести к внутреннему успокоению. В трансе ты погасишь дхармы, лишишь карму топлива - навсегда погаснет пламя жизни, и ты достигнешь нирваны - небытия.

Впереди неизвестный остров. Скалы отвесно обрывались в глубину океана - пристать к острову невозможно. И все же... вот глубокая трещина в скале. Сквозь нее моряки вошли в тихую лагуну. Открылся берег в пальмах, солнечные лучи играли на воде. По берегу прохаживались павлины, распуская свои сине-зеленые хвосты. Моряки ступили на землю, утомленные плаванием разбрелись по острову. Эти развели костер, те собирали кокосовые орехи, а Синдбад прилег в тени отдохнуть. Но только он смежил веки, как почувствовал, что сильные руки прижали его к земле. Над ним стояли морские разбойники. Связали, поволокли к неведомо откуда появившейся башне из черного камня, и оставили у ног бронзового истукана. Появилась первая звезда. Звезда ясная, как голос. Синдбад смотрел в проем стены и думал: "Вот и конец моим поискам. Принесут меня в жертву... Но пираты такие же как и я богохульники, также они выходят против океанских валов, неба и людей, ставят свою жизнь на кон, расплачиваются кровью. Нет, они распорядятся моей жизнью иначе... Хотя, кто знает их лихорадочные мысли, лихорадочные желания". А пираты бросили Синдбада вместе с награбленным хабаром в быстроходную лодку и вышли в ночь. Павлины исчезли, не увидел Синдбад и своих моряков.