Леонид Платов: Птица Маук

Ликующие клики. Он пойман! Он провалился в яму, прикрытую ветвями!

Над ловушкой возвышаются только голова с развевающимися космами, похожими на длинную траву, и страшные, круто загнутые бивни. Великан пленен пигмеями.

Люди в шкурах мечут в своего пленника дротики, швыряют, острые камни. В разноголосом вое Горюнов с удивлением различает странные выкрики, похожие на заклинание:

— Умри! Длиннозубый брат наш, умри! Не пугай нас! Умри!.

Но вдруг над толпой, свиваясь кольцами, точно толстая серая змея, поднялся хобот. Мгновенье — и один из охотников подброшен высоко в воздух. Толпа откатывается от ямы.

Разъяренный мамонт силится выбраться из ловушки. Дротики торчат в его спине, как иглы ежа. Могучим броском он вскидывает свое тело. Еще одно усилие, и он стоит на земле, на краю ямы. Раскидывает, расшвыривает наседающих на него людей с копьями и топорами и скрывается в лесу.

Поляна опустела. Охотники унесли с собой убитых и раненых. Выждав, пока не скроется последний из островитян, Горюнов медленно спускается со скалы. Остановился у ямы, присев на корточки, склоняется над оброненным каменным топором.

По способу обработки камня можно узнать, на сколько же сотен тысяч лет отбросила Горюнова судьба из современности в далекое прошлое, в доисторию человечества…

У подножья горы колышется взволнованная толпа. Неподвижны только несколько женских фигур на заднем плане, склонившиеся над мертвыми. Слышны крики:

— Голод! Маук! Птица Маук! Страшен гнев Птицы Маук!..

Видны отдельные искаженные ужасом лица.

Охотник, отшвырнув топор, лежит ничком на земле.

— Разве мало было даров?.. Самых лучших оленей — тебе. Первую долю добычи — тебе, Маук!

Из гомона выделяются возгласы:

— Нерхо!.. Говори, Нерхо!.. Пусть говорит Нерхо!.. Нерхо-охотник, руководивший облавой на мамонта, — стоит в задумчивости. Рау, колдун с морщинистым подвижным лицом, выглянул из-за его спины, визгливо кричит, потрясая магической погремушкой:

— Маук — Большой Дар!

Дрожь проходит по толпе.

— Мы скупились на дары, — продолжает Рау настойчиво.

— Но ей давали оленей, — раздаются жалобные голоса. — Самых лучших оленей!..

— Только — оленей!

Нерхо выпрямляется, приняв решение. Тяжелое слово падает, как удар:

— Большой Дар!

Женщины мечутся по стойбищу.

Внутренность пещеры. Воин, откинув шкуру, заменяющую дверь, встает у порога. Мать прижимает к себе двух сыновей. Кого отдать? Толкает одного к воину, но, раздумав, быстро притягивает назад к себе. Толкает другого, снова крепко прижимает обоих.

Воин шагнул, взял ребенка за руку, потащил.

Стойбище. Воины вырывают детей из рук женщин. Рау стоит среди испуганных мальчиков, предназначенных в жертву Маук.

Это и есть Большой Дар.

Горюнов выглянул из-за скалы и снова спрятался, не замеченный никем.

От груди молодой женщины воин отрывает ребенка. Женщина падает, ползет. Подняв исковерканное злобой лицо, она кричит:

— А где твой сын Нерхо? Ты обрек наших детей Маук и спрятал своего сына! Где твой сын? Где Кеюлькан?

Нерхо положил руку на голову маленького мальчика, пугливо прижавшегося к его коленям. По лицу Нерхо текут слезы.

— Вот Кеюлькан! Каменистая площадка в ущелье. Внизу перебегают причудливые огоньки и змеится дым, выходящий из множества расщелин. Еще дальше, на скате горы, сквозь струящуюся пелену дыма то появляется, то исчезает скала странной формы.

Дети — у края пропасти. Пылают факелы. С гор сползает туман. Все происходящее представляется Горюнову какой-то фантасмагорией, кошмаром.

Рау, подняв руки, поворачивается к скале.

— О, грозная Птица Маук! О, великая Птица! Хозяйка бурь, голода и страха! Я, Рау, говорю с тобой. Вот дар. Лучшее — тебе. Возьми этих детей, оставь жизнь другим. Наполни нам животы. Дай удачу в охоте!

Ритмический стук трещоток. Эхо повторяет обрывки заклинания.

— Сними с топоров заклятье! — восклицает Рау. — Расколдуй копья! Пусть будет удача в охоте!

Люди, охваченные экстазом, повторяют за ним:

— Пусть будет удача в охоте!

Никто не замечает Горюнова, который бегом спускается с горы. «Прими Большой Дар, Птица Маук! — доносятся, подгоняя его, зловещие выкрики. — Веселись сегодня, Птица Маук! Разжигай подземные костры, ешь, громовая Птица!»

Сложенными накрест копьями воины оттесняют детей к пропасти. Пронзительный крик. Кеюлькан, стоящий у самого края, судорожно цепляется за камни. Ноги его висят над пропастью. Внизу по дну ущелья перебегают огоньки. Нерхо отвернулся, закрыл лицо полой мехового плаща, чтобы не видеть гибели сына.