Ольга Черных - Безвечность

— У нас будет больше рук. Я хочу видеть, как ты танцуешь вокруг неё! — сказал Кай и достал телефон, чтобы сфотографировать меня. — Ты не против?

— Нет, после смерти мне уже нечего бояться. Я и правда давно не фотографировалась, — ответила я и встала возле ветки, украшенной нашими старыми игрушками, которые Триш, видимо, нашла на чердаке.

Мне стало горько от того, что последний раз я была счастлива в тот последний Новый год, который мы были вместе с родителями и со Стефаном. Новую фотографию можно сравнить со старой и заметить, что ничего не изменилось, только ёлка стала выше, а цвет моих волос — темнее.

— Что ж, у нас будет новый альбом, который начнётся с твоего снимка, — сказал Кай и подошёл ко мне, чтобы сфотографировать нас обоих. — Зачем ты сняла шапку? Быстро в дом!

С детства мама боролась с моим нежеланием носить головные уборы. Зимой, выходя из дома, я надевала шапку, но стоило мне свернуть за угол, как снимала и натягивала на голову капюшон. Летом, чтобы не надевать панаму (мама их просто обожала!) или кепку, я обещала, что буду гулять в теньке. В итоге родители были довольны, а я чудом не болела.

Войдя на порог, я поняла, что имел в виду Кай, когда просил не злиться. В глаза сразу бросилась праздничная обстановка. Потолок гостиной украшен фонариками и снежинками, стены — плакатами с надписями «С наступающим Новым годом!», «С возвращением, Ева!», «Мы тебя любим!», а камин — множеством новогодних фигурок и красно-белыми носками для подарков. Я произнесла громкое «вау»! Разве на это можно злиться?

Кай поспешил забрать у меня пуховик, потом разделся сам. Мы разулись и вошли в гостиную, чтобы рассмотреть украшения поближе. Я снова едва не впала в кому, когда за спинкой дивана, стоящего в центре комнаты, появились Триш, Дилан и Оливер. На них красно-зелёные свитера с белыми оленями, подобные тем, что надеты на нас с Каем. Они затеяли новогоднюю вечеринку!

— Сюрпри-и-и-з! — закричали ребята, и Кай взорвал в сторону искусственной ёлки хлопушку. Мне с трудом удалось удержаться от радости на ногах.

— Вы лучшие друзья на свете! Спасибо! Не ожидала такой встречи! Не стоило так волноваться, — сказала я с неприсущей мне эмоциональностью в голосе и бросилась всех обнимать.

Бант на голове Триш смотрится как никогда празднично, наверно, потому что он красного цвета (в тон шерстяному платью с оленями), а чёрные легинсы гармонируют с волосами. Я ещё раз пособолезновала её утрате. Она любила Тони, он заменил ей родителей. Представляю, как ей больно, но ради праздника Триш улыбается. Дилан ни на шаг не отходит от любимой, готовый в любой момент её подбодрить. Он подстригся немного короче обычного, и я впервые увидела его брови, о чём сказала ему и сделала комплимент по поводу его выразительных глаз. Он засмеялся и ответил, что рад моему выздоровлению и похвалил мой внешний вид.

Будет не хватать их присутствия в доме, но здорово, что мы остаёмся соседями. Мне стыдно, что я безосновательно считала Триш глупой куклой, а Дилана — смазливым подкаблучником. Узнав их поближе, я поняла, что таких талантливых и искренних людей, как они, ещё нужно поискать. Не могу представить их друг без друга. Они даже внешне похожи: оба высокие, подтянутые, голубоглазые и бледнокожие. Вспомнив, как Тони выглядел в молодости, я заметила, что у Триш такая же прямая осанка.

Привычку держать спину ровно Оливер, видимо, тоже перенял у Тони. Не ожидала увидеть Оливера в неофициальной одежде. Я бы не узнала его на улице. Он выглядит помолодевшим без строгого костюма и прилизанных волос. Он не был в больнице, когда я очнулась, так что это наша первая встреча после потери сознания.

— Мне бы хотелось выразить тебе благодарность за спасение моей жизни, Оливер. Никогда не думала, что скажу это. — После моих слов мы оба засмеялись и по-дружески обнялись. Ситуация, произошедшая между нами, дала право перейти на «ты». — Позволь узнать, какую сумму я должна тебе за лечение?

— Ева, даже если бы это я оплатил твоё пребывание в больнице, деньги всё равно бы не взял, прекрати! — Ответ Оливера меня удивил. Чего только стоит постоянное внимание медсестры, не говоря уже о комфортабельности палаты. — Кай настоял…

— Кай! — перебила я.

— Нет, не произноси его имя. Последний раз я слышал его из твоих уст, когда ты потеряла сознание.

Смех Оливера оказался заразительным, а сам он — более приятным человеком, чем показался мне сначала. Сейчас он не похож на владельца сети ювелирных магазинов с охраной и особняком с прислугой, и мне это нравится. Вспомнив отрицательные черты Стефана, я могу провести параллель между ним и Оливером. В них течёт одна кровь, и стремление к власти делают их похожими друг на друга. Возможно, Стефан в зрелых годах тоже стал бы одним из богатейших жителей Миража, но из-за его постоянной смены интересов мне сложно судить, в какой бы отрасли он проявил себя. Только сейчас я поняла, насколько разными мы были и насколько Тони был прав.