Бертрам Чандлер: Зал славы

— Не бросайте курить, — грозно произнес адмирал. — Ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах, — снисходительная улыбка исчезла с его простого грубоватого лица. — Но я пригласил Вас не для того, чтобы обсуждать Ваши вредные привычки.

Он взял из ящика крепкую черную сигару и закурил.

— У меня есть для Вас одно дельце, Граймс. Я уже переговорил с руководством «Бродяг Приграничья» и убедил их, что Вам имеет смысл вернуться на действительную службу.

В другое время Граймс был бы счастлив. Но сейчас, когда Соня только что приехала домой…

— Федерация тоже проявила к этому делу определенный интерес. Поскольку коммандер Соня Веррилл вернулась в порт Форлорн, она может присоединиться к Вам.

Лицо Граймса просветлело.

— Думаю, это обрадует Вас, коммодор. Поскольку военный корабль я Вам выделить не смогу, Ваш «Дальний поиск» поступает в полное Ваше распоряжение. Он снова будет укомплектован техникой и людьми. Последнее — целиком в Вашей компетенции.

— Что от меня требуется, сэр?

— Не спеша, планомерно обследовать планету Кинсолвинга. Все мы и каждый из нас против того, чтобы туда соваться — но, черт возьми, надо знать, что происходит у нас на задворках. А после того, как некие недоучки с Франциско проводили там свои странные эксперименты…

— Я при этом присутствовал, — заметил Граймс.

— И мне это известно, черт побери. Потому что именно я прислал спасательную партию. В конце концов, Вы у нас специалист по всяким пограничным явлениям. Истории, в которые Вы попадается, касаются не только Вас. Если кто-нибудь провалится к нам через трещину в континууме, голову даю на отсечение, что Джон Граймс, коммодор Флота Миров Приграничья в запасе, будет присутствовать на заднем плане картины.

— Я бы предпочел оказаться на переднем плане, сэр.

— Понимаю, Граймс, понимаю. И Вам всегда удается выбраться целым из переделки, и людям, которые с Вами — тоже. Не хотелось бы Вас пугать, но было бы желательно, чтобы Вы… уцелели и на этот раз. Я даже рискну предположить, что Вы уцелеете. Почему, Бог знает.

— Какой именно?

Граймс слишком хорошо помнил, чем закончилась экспедиция с Франциско.

— Рассказывай, — скомандовала Соня. — Я хочу быть в курсе дела.

— Я тебе писал, — ответил Граймс. — Обо всем, что произошло.

— Я не получала никаких писем.

— Неужели у тебя в памяти ничего не отложилось? Ты же знаешь, планета Кинсолвинга…

— Не так много, как тебе кажется, дорогой. Представь себе такую ситуацию: я прибыла в Приграничье откуда-то издалека и никогда не служила в разведотделе ФИКС. Исходи из этого.

— У тебя есть доступ ко всем официальным отчетам, в том числе и моим.

— Я бы предпочла услышать не столь официальную версию. Никогда не была поклонницей официоза.

— Что ж, прекрасно… Итак, планета Кинсолвинга. Один из Миров Приграничья, колонизирован примерно в то же время, что и все остальные, но колония просуществовала там не слишком долго. Дело в том, что атмосфера там… несколько странная. Нет, дело не в составе воздуха. Я имею в виду психологическую атмосферу. Есть масса фантастических теорий, которые это объясняют. Одна из наиболее приемлемых в кратком изложении выглядит так: Кинсолвинг находится на пересечении каких-то линий напряжения. Сама пространственно-временная ткань там натянута так, что едва не рвется. Границы между «Тогда» и «Сейчас», «Здесь» и «Там» настолько тонка, что почти не ощущается. Да, да, я знаю, что ты скажешь: такие вещи происходят в Приграничье повсюду, куда ни ткни. Но нигде этот эффект не достигает такой силы, как на Кинсловинге. Людям не нравится жить в мире, где ни в чем нельзя быть уверенным. Жить в постоянном страхе, подсознательно ощущая, что в один прекрасный момент Ветер Перемен превратится в ураган, не успеешь и глазом моргнуть. Соответственно, число самоубийств достигло беспрецедентного уровня. Люди набивались битком в каждую скорлупку — только бы выбраться из этого ада.

Вот так оно и было. Потом, лет через полтораста по Галактическому Стандарту, транспорт «Эпсилон Эридана» совершил аварийную посадку на заброшенный космопорт Кинсолвинга* 1. Потребовалась рекалибровка Движителя Манншенна, а эту операцию, как ты знаешь, лучше производить, стоя на твердой почве. Возможно, дело было в остаточном поле темпоральной прецессии — из-за него в континууме началось что-то вроде цепной реакции… Как бы то ни было, несколько офицеров получили разрешение прогуляться по округе. Первым делом они решили обследовать знаменитые пещеры, которые находятся как раз неподалеку от космопорта. В этих пещерах сохранились — кстати, до сих пор сохранились! — великолепные наскальные рисунки, сделанные еще в Каменном Веке аборигенами Кинсолвинга. Что случилось с этим племенем и куда оно подевалось, неизвестно. Они просто исчезли примерно за тысячу лет до того, как на Кинсолвинг высадилась первая экспедиция. Так вот, возвращаясь к нашим офицерам. Они явились на корабль в состоянии легкого шока и доложили, что краска, которой сделаны некоторые изображения животных, совсем свежая.