Бертрам Чандлер - Вернуть вчерашний день

И с не менее детским удивлением я подумал: «Зачем, спрашивается, было загромождать рубку управления таким обилием электроники?»

Прошло пять часов, закончились еще два баллона с кислородом. Все это время мне как-то удавалось удерживать курс на Пльзен. Если хотите знать, что такое поддержание постоянного курса вблизи массивных небесных тел при отсутствии навигационных приборов и средств управления — представьте себе эквилибриста, удерживающего на кончике носа бильярдный кий, а на конце кия — весь ассортимент посудной лавки. Причем номер длится не пять минут, а пять часов…

Да, нужно еще добавить, что этот эквилибрист обладает крайне замедленной реакцией. Все было бы проще, если бы можно было манипулировать гироскопами и ручным управлением прямо из рубки. Однако каждую команду приходилось сперва говорить Анне, она передавала ее Никки, и тот, спустя некоторое время, ее выполнял. Я подумал, было: «А не надеть ли и Никки скафандр, — тогда он получал бы приказы из первых рук», — но от этой мысли пришлось отказаться. Работать с приборами в перчатках скафандра чертовски неудобно, а модели со съемными шлемами и перчатками на «Лунной девушке», увы, отсутствовали. Да и откуда взяться на этом корыте современным дорогим моделям — есть какие-то, пока еще исправные, да и ладно.

Более всего я страдал из-за отсутствия радара. Без его помощи наше скачкообразное снижение проходило на авось. Согласно закону Мерфи, служба навигационной помощи в порту практически отсутствовала. Будь у меня радар, я мог бы вывести корабль на нормальную стабильную орбиту вокруг Венцеслава, пока не подоспеет помощь и что-нибудь не предпримет. А без радара посадка была наименьшим злом.

Радио тоже здорово могло помочь. Но только в том случае, если в службе управления полетами космопорта Пльзен догадаются использовать частоту, на которой работают рации скафандров, сообразив, что главное радио отказало. Как я узнал впоследствии, они обшарили все частоты, пока один башковитый тип не догадался о скафандрах. К тому времени, когда связь установилась, служба управления полетами уже ничем не могла мне помочь. И звонкий голос в наушниках являлся просто-напросто надоедливым и затрудняющим работу.

Надоедливым?

Да просто опасным!

— Порт Пльзен вызывает «Лунную девушку». Порт Пльзен вызывает «Лунную девушку». Вы слышите меня? Прием.

Я игнорировал этот звук.

— Анна, готовить ручники номер два и три. Секундная готовность.

— Готовить ручники номер два и три. Секундная…

— Порт Пльзен вызывает «Лунную девушку». Что случилось? Прием.

— Главный двигатель — ноль запятая три пять «G».

— Порт Пльзен вызывает «Лунную девушку». Что случилось? Прием.

— «Лунная девушка» вызывает Порт Пльзен. Заткнитесь, мать вашу! Анна! Главный двигатель — ноль запятая два пять.

— Порт Пльзен вызывает «Лунную девушку». Вы отклонились от курса. Вы отклонились от курса. Исправьте траекторию приземления. Прием.

Я уставился на экран перископа увлажнившимися глазами. Мне уже видны были купола административных зданий, вышка наблюдательной башни. И посадочное поле хорошо виднелось: серый круг, казавшийся почти черным из-за серебристой пыли вокруг. И еще я видел на поле корабли: один большой — видимо, Лунный паром, и два поменьше. Если бы поле было свободно, я бы рискнул сесть на него. И, конечно, я бы приземлился на поле, если бы корабль нормально управлялся. Но я уже просто не мог вынести этого жуткого бильярдного кия с горой посуды на моем покрытом испариной носу. Край поля совпал с краем экрана перископа. Я позволил кораблю уйти в сторону. Серебристая пыль приближалась. Все ближе и ближе. Я уже видел искорки, пыль, сгорающую в выхлопе наших двигателей.

— Порт Пльзен вызывает «Лунную девушку». Порт Пльзен вызывает «Лунную девушку». Вы отклонились. Исправьте положение. Исправьте положение. Прием.

— Главный двигатель, — приказал я — ноль запятая два. Ручник номер один — секундная готовность. Главный двигатель, ноль запятая один… Вырубай все!

— Вырубай все! — ответ Анны.

— Порт Пльзен вызывает… Вы…

Мы упали.

Мы упали дальше, чем я предполагал. Я собрал волю в кулак, чтобы не потерять сознание, но удара о поверхность так и не последовало. Мы упали и продолжали падать. Когда я увидел серый мельчайший порошок, струящийся через пробоину в рубку, я понял, что произошло.

Если бы в машинном отделении никого не было, если бы я мог осуществлять управление непосредственно из рубки, я рискнул бы запустить главный двигатель — кроме всего прочего, «Лунная девушка» не была моим кораблем. Но Анна была там, да и Никки. Следовательно, риск исключен.