Сергей Васильев - Астроном или Работа по коррекции звёздного неба

- В общем, убедительно, но ты ее выключай, когда сюда направляешься.

- Ладно. А сейчас, что, экранировали?

- Да. - Игорь достал из шкафа сверток и протянул Тимофею.

- Ладно, учтем ваши пожелания.

- Теперь вопрос второй, а как запускался этот механизм?

- Ты у меня спрашиваешь?

- У нас.

- А-а-а... Я предлагаю телепатию.

- Принимается за основную версию, еще какие предложения?

- Давай поспим хоть пять - шесть часиков.

- Ладно, топай, я тебя часов в семь разбужу.

Уже уйдя в спальню, Тимофей частично всунулся обратно.

- Слушай, а можно ли сделать перчатки с чужими отпечатками пальцев?

- Думаю что, в принципе, можно, только пото-жировые следы останутся твоими, без этой составляющей отпечатки вызовут подозрение...

- Да?

- А тебе зачем? Задумал преступление века?

- Нет, пока преступление недели... а есть такие уже?

- Мишка придет, вот у него и поинтересуйся.

- Ну, ладно.

Зеленоватые пальцы взяли крайнюю звездочку. Каким образом заглянуть? Что происходит внутри? Совершенно непонятно, но заглянуть было необходимо. Пока кроме как шандарахнуть молотком, по предложению Тимофея, ничего другого на ум не приходило, да и этот вариант был невыполним по причине отсутствия ударного инструмента в хозяйстве. Хотя, если срабатывают звездочки и все скопом, то сбой в случае с Филиным можно объяснить их малым числом, правда, ни в одном отчете не указано точное количество найденных сувенирчиков, а по случаю на кладбище просто написано, что обнаружено несколько штук. Вопрос: сколько именно? Протоколы обычно излишне подробны в тех местах, которые и так ясны, как белый день, а вот моменты, которые позже вызывают вопросы, зачастую не освещаются вовсе. Впрочем, всего, действительно, не опишешь. Нужно бы не забыть попросить Михаила уточнить эти пунктики у тех, кто находил звездочки, по идее, они должны помнить. Чем можно зарегистрировать излучение и, главное, как его вызвать? Голова думать отказывалась и Игорь легонько шлепнул себя ладонью по макушке.

Конечно, у жертв в момент волнения могла изменяться температура тела и усиливаться потоотделение, что повышает проводимость, но незначительно и как эти возможные импульсы могли передаться в определенную точку коры головного мозга и вызвать там ожог? Очень уж невероятные события, хотя многое из невероятного впоследствии становится обыденным. Нет, там же не было непосредственного контакта с кожей, обязательно присутствовали слои ткани, как минимум, два. Пусть ткань сама по себе пориста, но предположить, что люди потели до такой степени, что штаны становились мокрыми... Сомнительная эта версия, но другой связующей нити пока не было. Интересные, вообще, сами по себе эти штучки, если дело, действительно, в них. Полупрозрачная зеленая рука аккуратно выстроила звездочки в ряд.

Самыми простыми кажутся те задачи, которые знаешь, как решать, с остальными все обстоит несколько сложнее, вплоть до полного ступора. Правда, всегда остается надежда на подсказку или внезапное озарение... но, больше, все же, на подсказку, в крайнем случае, намек. Или что-нибудь в этом духе.

Глава десятая,

в которой становится понятным,

что интересует компетентные органы.

Поспав, пусть и не очень спокойно, но зато в своей постели (с возрастом непривычные спальные места не дают полностью расслабиться и отдохнуть), подполковник Михаил Григорьевич Дмитриев собирался на службу, причем, в понедельник, как обычно, чуть пораньше - привычка, выработанная годами. Оба телефона были отключены и мирно возлежали рядом на тумбочке под зеркалом. События складывались пока таким образом, что выходить на связь с женой, а тем более, возвращать ее домой было преждевременно. Что заставило подключиться полковника с его братией? Может быть, указания каких-нибудь высокорасположенных деятелей, а может, необычность происходящих событий. Очень даже не мешало бы это выяснить, вопрос, как это сделать? Гладить свежую рубашку, и подправлять уже несколько измятые брюки пришлось самому.

Рассовав все нужное по карманам и неспешно обхлопав себя для верности, подполковник, еще раз осмотрелся, все ли он выключил и с удивлением остановил взгляд на своем отражении в зеркале, точнее на том, что отражалось за его спиной. Фотография жены, которой он подмигивал перед уходом (поскольку сама супруга обычно в это время изволила почивать), смотрела не на него, нежно и ободряюще, а куда-то в сторону. Резко развернувшись, Дмитриев подошел к шкафу. Да, действительно, фотография была немного сдвинута с места, точнее, ее поставили не совсем туда, где она располагалась раньше, изменив угол отражения (...или падения?.. какая разница! ...настроение-то испорчено!). Неприятное ощущение того, что в квартире хозяйничал кто-то посторонний, сделало утро не просто отвратительным, а даже, омерзительным! Хоть и ожидаемым было вторжение, но приятнее оно от этого не становилось. Сжав кулак, Михаил Григорьевич для разрядки от души стукнул по стене и пошел к выходу, нимало не заботясь (хотя это было само собой разумеющимся) о дежурном на прослушивании, который, сидя у пульта в наушниках болезненно поморщился и схватился за уши. Что поделаешь, работа у них такая тяжелая. А вообще, подслушивать нехорошо, стыдно, даже если интересно и за это платят деньги.