Фредди Ромм - Время решать

— Доктор, я очень прошу вас! Вы не представляете, как это мне мешает! Я хочу вернуться к нормальной жизни! Помогите, пожалуйста!

Врач колебался.

— Ну, хорошо. Ваша просьба мне понятна. Только, господин Ларм, мне нужна от вас подписка, что вы просите сделать такую операцию.

Гастон Февр мрачно просматривал сообщение, поступившее от генерал-майора Колюша и касающиеся злополучной экспедиции в таинственную Амазонию. Майор Луазье погиб — согласно данным экспертизы, его загрызло какое-то чудовище, да ещё и кипяток обварил. Откуда в пустыне взялся кипяток, а? Капрал десанта Рене Фонтана также скончался — от неизвестного растительного яда. Единственный уцелевший после операции — отставник Жерар Ларм, который не получил ни царапины. Конечно, глупо думать, что он как-то причастен к гибели двух своих спутников, но хотя бы рассказать, что случилось, он может? Почему никто из сотрудников Колюша не допросил его по прибытии на Марселию? Впрочем, может, оно и к лучшему. Нет ничего надёжнее, чем сделать это самому.

Он вызвал секретаршу:

— Элиз, закажи билеты на Марселию, ближайший рейс.

Эвар завершил продажу акций, проверил поступление денег на счёт и выключил компьютер. Биржевую игру придётся, конечно, забыть, но сбережений хватит на много лет. Встал из-за стола, подошёл к жене и прикоснулся губами к её лицу:

— Девочка моя рыженькая! Мне надо сейчас отлучиться на несколько часов.

Мадлен взглянула тревожно и провела рукой по его волосам:

— Жерар, милый! Что случилось?

— Ничего, всё в порядке, не беспокойся, пожалуйста! — произнёс он как можно спокойнее, почти весело, но почувствовал, что голос выдаёт его.

— Неправда, я по глазам твоим вижу, — Мадлен взяла его за руки. — Скажи, куда ты едешь?

— В поликлинику. Не волнуйся, мне просто надо провериться после Земли.

— Только это? — жена явно не верила и колебалась.

— Да, милая!

Она подумала немного, поцеловала мужа в щёку и вздохнула:

— Ладно. Надеюсь, ты ничего не скрываешь. Возвращайся поскорее, дорогой мой! Я испеку твой любимый пирог!

Вот и всё. Ещё несколько минут — и французского математика Эвара не станет. Не будет он строить математические модели, разрабатывать новые теории, влюбляться в красавиц, играть на бирже. Останется бывший десантник Жерар Ларм. Может, оно и к лучшему? Ведь именно Жерар, а не Эвар, имеет право на Мадлен, Пьера и Клару. Исчезнет обман, прекратятся угрызения совести. А наука… Да что для неё изменится? Модель нагуалей, опубликованная чуть больше года назад в Амазонии, живёт теперь собственной жизнью и не нуждается в своём авторе. Есть кому разрабатывать её дальше и использовать на благо Мира Спасения. А галлийской науке математик Эвар, чужак из старинной эпохи, всё равно не нужен.

А всё же обидно до слёз, что непутёвый, задиристый, влюбчивый Эвар сейчас исчезнет навсегда…

Господин Февр сильно нервничал — как будто чувствовал, что надвигается неприятность, и очень серьёзная. Прямо из аэропорта, сопровождаемый охраной, помчался к дому Жерара. Дверь открыла мадам Ларм.

— Ваш муж дома? — от волнения глава спецслужбы забыл, что сначала надо бы поздороваться.

— Он в поликлинике, — давя нежеланного визитёра тяжёлым, как малахитовая плита, взглядом, ответила Мадлен. — Что вам от него нужно?

— Ничего особенного, просто поговорить. А зачем он поехал в поликлинику?

— У него обследование.

— Какое ещё обследование? Он разве болен?

— Обследование после поездки на Землю. Что вам не нравится? Разве мой муж не имеет права пойти к врачу? — видя, что злополучный гость недоволен отсутствием Жерара, Мадлен сразу переменила своё мнение о его визите в поликлинику.

— Нет, всё в порядке. До свиданья, мадам, — и Февр посчитал за лучшее удалиться побыстрее. Голову сверлила мысль: поликлиника… обследование какое-то… зачем оно понадобилось Жерару? Действительно нуждается, плохо себя почувствовал, или что-то задумал?

— Едем немедленно в эту поликлинику! — обратился он к шофёру, едва сев в машину.

— Да, мой генерал!

Вот и поликлиника. Регистратура.

— Я из Службы Безопасности! Где находится ваш пациент Жерар Ларм?

— У него сегодня операция в больнице, это соседний корпус… — сотрудница регистратуры явно оторопела при виде удостоверения всемогущей организации.

— Какая ещё операция?

— Простите, я не имею права сказать…

— Где там операционная?

— Комната триста пять, этажом выше… Только сейчас туда нельзя!