Михаил Успенский - Он идет из брунзовика

Рядом с отелем находилось кафе "Андерс". Вряд ли его назвали в честь польского генерала, потому что все блюда именовались "Дюймовочка", "Стойкий оловянный солдатик", а также персонажей братьев Гримм.

Оформлено кафе было под "ретруху" - на подоконниках стояла пишущая машинка "Ундервуд", приемник "Телефункен"и граммофон. Впрочем, почему-то играла музыка в стиле "кантри".

Я был один, если не считать мужика, склонившегося над бокалом пива. Приглядевшись, я сообразил, что мужик-то из папье-маше, манекен, и предназначен исключительно для того, чтобы мне не было так одиноко.

Ладно, я не знал, что за блюдо зашифровано как "Дюймовочка", поэтому обратился к кельнерше на своем чудовищном англо-немецком:

- Самсинг мит фляйш, битте!

-О! Бифштекс! - обрадовалась кельнерша.

Унд айн бир, естественно.

Поскольку Германия есть страна пивная. И, посетив ее, надо употреблять отнюдь не шнапс. Благодаря немецкому пиву я на целую неделю забыл, что у человека существуют почки. Разумеется, никакого баночного.

Правда, пива приходится ждать долго - пока не отстоится. И никаких объявлений насчет требования долива нет. Так уж положено.

И вот приносит мне кельнерша бифштекс. И поливает его грибным соусом поварешки две. И бифштекс этот, чтоб вы знали, величиной с колесо детского велосипеда. Короче, на следующий день я ничего практически не ел.

Ну, а вечером снова штадтваген, только на этот раз брауншвейгский. Сейчас там что-то вроде дома народного творчества: висят детские рисунки, всяческие поделки, резьба по дереву.

Я вот думаю: если какой-нибудь немецкий писатель приехал, к примеру, в Канск - собрал бы он народ на свое выступление? А там в Брауншвейге народу было человек семьдесят. Правда, город университетский, с кафедрой славистики. Вполне прилично ребята говорят по-русски.

И висит там фотография 1945 года - Брауншвейг с птичьего полета. Оказывается, его союзники тоже от души разбомили. Только половина собора осталась.

Отстрелялись мы с Людмилой Стефановной - вроде бы ничего. И вдруг подходит к нам парочка москвичей - Саша и Ира. Саша - физик-теоретик, Ира - геолог, а поскольку в Германии все полезные ископаемые уже ископаны, занимается домашним хозяйством. Уже три года Саша работает по контракту. Стосковались по соотечественникам.

Потом к ним присоединился бывший гэдээровец Герхардт с женой-болгаркой, и мы устроили типичные московские посиделки на немецкой кухне. Кухня, правда, квадратов двадцать. Нехудо ребята живут, но вот что они мне сказали - в Германии мы только зарабатываем деньги, а тратим их в Москве и в Америке.

Потом Герхардт довез нас до гостиницы.

К сожалению, в Брауншвейге мы были меньше суток. А ведь такой немецкий город - кажется, вот появится в окне математик Карл-Фридрих Гаусс, памятник которому был всего в двух шагах от нашего отеля.

Фрау Хартмут (которую, кстати, уволили из Бременского университета по сокращению штатов) предупредила меня, что в Берлине сервис не такой, как в Западной Германии. Нашла чем пугать русского человека!