Уильям Дампир: Путь Бонапарта Кн.1

- Я Тим Осборн. Этот парень наш старший.

- Я Наполеон Бонапарт.

Времени для разговоров больше не было, появились офицеры в своих синих с золотом мундирах. Морские пехотинцы стояли ровной шеренгой, приставив ружья к ноге. Капитан Олмс поднялся через входной порт, как только его нога ступила на палубу, барабаны выбили дробь, сопровождаемую свистом дудок боцманматов, морские пехотинцы в красных мундирах с белыми перевязями взяли мушкеты "на караул".

С рукой у края треуголки Олмс прошел мимо шеренг матросов и застывших перед строем офицеров. Капитан 'Монмута' был в начале его пятидесяти лет, грузный мужчина с хриплым дыханием, похожий на питбуля.

- Я доволен,- сказал он,- все свободны, мистер Мюррей.

- Есть, сэр.

Первый лейтенант отдал команду разойтись и палуба начала быстро пустеть.

- Вы, там, новый мичман. Подойдите,- позвал Олмс.

- Да, сэр?

- Вы Бонапарт?

- Я, сэр. Прибыл на борт, чтобы присоединиться, сэр.

- Я хочу увидеть вас в моей каюте немедленно, мистер Бонапарт. Вслед за этим, у мистера Мюррея вы подпишите контракт о службе.

- Да, сэр, - ответил Наполеон.

- И ради Бога, Бонапарт, обращайтесь по надлежащей форме. Слушаюсь, сэр, - сказал капитан Олмс раздраженно. - Вы попробуете? Даже морские пехотинцы делают это!

- Есть, сэр, - сказал Наполеон, с багровеющим лицом.

Капитан повернулся, чтобы уйти, первый лейтенант взял Наполеона за плечи и как следует, встряхнул.

- Сними шляпу и окажи капитану уважение, черт тебя побери.

- Слушаюсь, сэр,- произнес готовый плакать Наполеон.

После того как бывшие свидетелями невежества новичка мичманы перестали над ним смеяться и ушла в низ, Наполеон почувствовал наряду с раздражением, от унижения перед своими сверстниками, прилив жалости к себе. Сунув согреть руки в карманы бриджей, он опирался на поручни, глядя на рейд. Растущий гнев высушивал слезы.

- Я заставлю тебя заплатить за это, старый ублюдок. Я найду способ

- Бонапарт, - позвал за его спиной лейтенант Гаскойн.

- Есть, сэр,- Наполеон всхлипнул.

- Молодые люди никогда не опираются на поручни. Также как они никогда не держат руки в карманах.

- Есть, сэр.

- Вам лучше пойти к капитану и быть готовым к целенаправленной беседе, - сказал второй лейтенант.

- Что я могу сделать, чтобы не оказаться в еще большей заднице, сэр? - спросил Наполеон.

- Следуйте за мной, - сказал Гаскойн, пока шли на корму он объяснил, что войдя в каюту нужно снять шляпу и приветствовать капитана, говорить прямо и не забыть о приветствии, прежде чем уйти. Второй лейтенант провел Наполеона вниз по трапу, по короткому, узкому коридору, в него выходили расположенные близко друг к другу двери кают первого лейтенанта на одной стороне и щтурмана на другой. Они остановились перед белой дверью, ведущей в капитанскую каюту. У двери, стоял на часах морской пехотинец.

- Причина, сэр?- спросил он.

- Мичман Бонапарт с рапортом, - сказал Гаскойн.

- Мичман Бонапарт, сэр! - доложил часовой, сопровождая восклицание ударом приклада по палубе.

- Войдите.

Наполеон находился в роскошной капитанской каюте, занимавшей всю ширину корабля. Полированный стол со стульями и буфет справа , слева большой письменный стол и шкаф красного дерева, заполненный картами и книгами . Серый дневной свет, через высокие окна кормовой галереи, освещал кабинет, представлявший собой смешение этой элегантности и воинственности, скрытых под чехлами, двенадцатифунтовых орудий. Из кабинета была видна вторая комната - спальня. Наполеон, со шляпой под мышкой остановился в трех шагах от стола, стараясь спрятать свою тревогу

- Мичман Бонапарт с рапортом, сэр.

- Бонапарт, меня зовут Олмс, - капитан, перебирая стопу документов, поднял взгляд и оглядел Наполеона.

- Мой знакомый предложил ваши услуги в качестве волонтера. Я смотрю на это предложение вполне благоприятно. 'Монмут' уходит в дальнее плаванье и поэтому отчаянно нуждается в матросах, уорентах и мичманах.

- Бьюсь об заклад, тебе подмазали колеса,- подумал Бонапарт, - что за место, если вы не можете делать на нем деньги.

Он протянул капитану рекомендательное письмо от директора школы Пресвятой Троицы в Ньюкасле, врученное ему отцом. Олмс принялся за письмо.

- Так, молодой человек, - сказал он, поднимая на него холодные глаза, у вас хорошие рекомендации, но меня не покидает чувство, что покупаю кота в мешке,

- Да, сэр.

- Я не собираюсь заключить плохую сделку для меня или для этого корабля, или для короля, Бонапарт.