Александр Путятин - Нф-100 - Приключения метеоролога

В Надину квартиру мы вернулись уже ближе к ночи. Я расстелил на полу матрас. Взбил подушку, расправил одеяло. Но уснуть всё никак не получалось. Я лежал и смотрел в потолок... А перед глазами крутились картинки из прошлого: как отец решал со мной задачки по математике, как учил плавать и ловить рыбу, как мы с ним строили дачу и гараж. Мама как-то больше к сестре тянулась, особенно в последние годы. А он - ко мне. И вот их обоих нет, и теперь уже не будет. Никогда.

26.

На железнодорожной станции было темно и сыро. Мощный прожектор, в прежние времена освещавший её со стороны пожарной вышки, за годы перестройки приказал долго жить. И теперь только четыре буквы "И-Л-Ы-М", закреплённые на крыше вокзала, обеспечивали хоть какое-то подобие освещения. При этом правая сторона "М" временами уже шипела и подёргивалась. Когда я шёл по перрону, эти невольные гримасы отражались жёлтыми высверками в глубине замасленных луж.

Поезд стоял на четвёртом пути. Остановившись перед дверью вагона, я ещё раз взглянул на забитые фанерой окна вокзала, на снующих вокруг людей. Всё казалось таким родным и милым. Наверное, потому, что сегодня я уезжаю отсюда навсегда. С сестрой мы обо всём договорились. Она ставит памятник и ухаживает за могилами. Я ни на что не претендую. Возиться с вступлением в наследство, распродавать имущество... Нет, это всё не по мне. Лучше буду писать свои дурацкие ОВОСы.

Вагон оказался значительно чище и уютнее того, в котором я ехал из Москвы. И не потому, что купейный. Просто этот - наш, местный... К омскому поезду его в Илыме цепляют, потому и билеты в кассах заранее продают. Проводники и пассажиры - жители одного и того же города, в котором все знают друг друга чуть ли не с пелёнок. Если проводница станет филонить, местные кумушки ославят её неряхой. Вот такой вот стимул к труду - пережиток общинной психологии.

В вагон я зашёл одним из первых, и поэтому никакого подвоха поначалу не почувствовал. Через пару минут в купе заскочила Марина, поздоровалась, бросила сумки на полку. Паспорт с торчащим из него билетом выложила на стол, а сама вернулась к родителям. Народ сновал по вагону туда-сюда, занимая места. Отовсюду слышались голоса людей, стуки и шорохи передвигаемых сумок, коробок и чемоданов. Но в наше купе никто не заходил. Я сдвинул рукав куртки и посмотрел на часы. До отправления оставалось пять минут... Почему больше никто не приходит? Я ненадолго вышел в коридор. Оба соседних кубрика были забиты под завязку. И с чего это Марина так паспорт бросила? Я её вещи охранять не нанимался...

Пока я оглядывался по сторонам, в открытую дверь купе юркнула какая-то благообразная бабулька в сером пальто и бело-зелёном платочке "в горошек". Я тут же вошёл следом и присел на свою полку. Так, чтобы все вещи были перед глазами. Знаем мы уже эти приколы...

- Ой! - сказала она, обернувшись. - Вас тут, смотрю, только двое едет. А на каких местах?

Ну вот, начинается... Из-за этого я давно уже нижние полки не беру. Даже если кассирши предлагают. Когда сам на верхнюю покупаешь, шанс доехать с комфортом бывает очень неплохой. Но стоит только уступить свою полку вот такому "божьему одуванчику"... Обязательно окажешься в одном кубрике с вечно-орущим младенцем, которого измученная мать не может успокоить ни днём, ни ночью.

- Моё это, - хлопнул я ладонью по коричневой дерматиновой обивке, на которой сидел.

- А у соседа? - не унималась бабулька.

Вот же настырная попалась! От такой без дубины не отвяжешься...

- Сейчас посмотрю.

Я раскрыл лежащий на столе паспорт и взглянул на билет.

- Тоже нижнее.

- А вы не согласитесь поменяться? Понимаете, голова наверху кружится...

- Нет, нет и нет, - я чувствовал, как внутри нарастает волна раздражения и понимал, что злюсь совсем не на бабульку. - Хотите меняться, договаривайтесь с проводником. И вообще, у нас тут полвагона в Тюмени выходит. Меняйтесь и ними, сколько угодно. А мне до Москвы ещё двое суток пилить.

Бабулька молча выскользнула в коридор. Отправилась искать добычу полегче. Я закрыл за ней дверь купе и выглянул в окно. Марина весело болтала с родителями. Любопытство всё ещё боролось во мне с природной деликатностью. С одной стороны, очень хотелось проверить возникшее подозрение. С другой - я понимал, что не имею права рыться в чужих вещах. В душу меж тем начали закрадываться догадки, одна другой фантастичнее... Нет, всё-таки стоит проверить! Когда открывал Маринин паспорт, мне показалось, что под прозрачной плёнкой обложки там лежат ещё какие-то бумажки. По цвету и текстуре они были очень похожи... Оп-тать, они самые! Билеты на верхние места. Девушка выкупила всё купе! Нет, ну она соображает, что творит?