Крэйг Делэнси: Три Джулии

Кристин Лувье, одетая в джинсы и толстовку, встретила меня у входа. В одной руке она держала маркер, в другой — книгу «Биология кишечнополостных».

— Добро пожаловать на экскурсию, — сказала она.

Мы осмотрели каждую комнату в доме. Краткие пояснения перемежались долгими периодами возмущенного молчания.

Комната Джулии не отличалась порядком, но и грязи я не заметил. В одном углу стояла кровать, в другом — чертежный стол с приколотыми к нему картинками. Рядом располагались стул и небольшой стол, над ним — книжные полки, уставленные пластмассовыми животными с большими глазами. Наверное, какими-то японскими игрушками. Еще один угол заполняли постеры с фотографиями какого-то музыканта и горы роликовых коньков. Внезапно я осознал, что в комнате будто бы жили три разные, но абсолютно нормальные девочки.

Другие помещения содержались в чистоте и выглядели обжитыми. В конце экскурсии Кристин показала мне подвал и гараж. Как и мой собственный, он оказался забит вещами. На стене висели три велосипеда — маленький, большой и средний. С их ручек свисали шлемы. Когда я увидел эти скелеты погибшей семейной жизни, меня охватила тоска.

— Я сделаю чай, — прервала мои раздумья Кристин. А позже спросила: — Ну, каково ваше мнение?

— Чудесный дом, — ответил я, опускаясь на диван. — Но вы рассказали не все.

Она покосилась на меня с подозрением.

— О чем это вы?

— У Джулии не просто воображаемые подружки. Она действительно верит, что состоит из трех личностей. Ни одна семилетняя девочка не смогла бы поддерживать такую иллюзию столь тщательно, убедительно и продолжительно ради одной только прихоти.

Кристин села в кресло напротив меня.

— Вам нравится иметь над людьми власть? Например, разбивать семьи?

— Нет. Нет, я терпеть этого не могу, — мой голос дрогнул. — Три года назад я послал домой одного мальчика. Я отдал его родителям, решив, что все будет хорошо. Адвокат и его улыбчивая жена, ходячая награда за жизненные успехи. Они забили его до смерти… — Тогда что-то умерло и во мне. После того случая я кое-как ковылял через свои рабочие дни, а дни эти стали казаться чертовски длинными. Я не собираюсь повторять эту ошибку. Джулия — чудесная девочка. Умная. Внимательная. С ней приятно поговорить. Она мне очень нравится. При этом она далека от нормы. Обычно это означает, что с ней происходило нечто… нечто очень плохое. Я обязан защитить ее.

Кристин Лувье молчала. Может, я и перегорел, но все еще мог определить, когда люди готовы вот-вот рассказать правду. Я ждал.

Однако мои ожидания не оправдались. Слова Кристин привели меня в замешательство:

— Думаю, это мутация. Передается по наследству в нашей семье.

— Что?.. — я удивленно поднял брови, пытаясь понять ее. Вопрос касался семейной жизни девочки, а эта аспирантка начала рассказывать про мутации. В какой-то момент я счел сумасшедшей и ее. — О чем вы говорите? Какая мутация?

— В каждом из нас живут люди. В любом члене нашей семьи. — Она встала, подошла к окну и посмотрела на тихую тенистую улицу. Я наконец понял.

— То есть… вы тоже?

Она кивнула, продолжая глядеть в окно.

— Вот уже множество поколений мутация сохраняется. В каждом из нас живут несколько личностей. Обычно три, но не всегда. Наверное, такую мутацию можно назвать адаптивной.

— Адаптивной?

— Мы не безумнее обычных людей.

— Но вы… — я запнулся. Не стоило поддаваться этой абсурдной идее. Скорее всего, она просто врет или страдает галлюцинациями.

Кристин отвернулась от окна.

— Вам не доводилось чувствовать себя… переполненным? Не уставшим, а именно переполненным? Когда понимаешь, что можно просидеть за учебником еще хоть миллион лет, но в голове больше ничего не уместится.

— Конечно. Я же учился на медицинском.

Меня хватало на четыре часа учебы, и все. После этого все мои увлечения — сочинение стихов и песен — вызывали лишь отвращение. Могли даже причинять боль, как громкий шум.

— Когда такое случается со мной, то есть с одной из нас, мы просто переключаемся на другую личность.

Я только кивнул. Хотелось узнать, к чему она клонит.

— К тому же все великие достижения человечества родились из диалогов, разве не так? — продолжала она. — Из взаимодействия и соревнования разных личностей. А каждая из нас может соревноваться сама с собой.

— Но…

— Знаете, — перебила она, — одна из моих… ипостасей изучает стрекающих кишечнополостных. Тех, которых обычно называют медузами.