— Первоклассная мягкая мебель! — показал он жестом приказчика, расхваливающего товар. — Смело можете сесть, — любого толстяка выдержит!
Потом он выпустил из подушечки воздух, спрятал ее в карман и разобрал табурет.
— Из этих прутьев я, в случае нужды, могу составить очень удобный пюпитр. Я люблю почитать перед сном, и — вы понимаете?.. Лежишь это в купе, укрепил перед собой пюпитр, а на пюпитр книгу…
Говоря так, он возился с прутьями и очень скоро составил самый настоящий пюпитр.
— Палка-стул-пюпитр! — усмехнулся я.
— Вы забыли фонарь! — напомнил Шварц.
И вдруг, без всякого перехода, спросил:
— Хотите послушать музыку? Сейчас посмотрим, что теперь в радио…
Он развернул лежавшую на столе газету.
— 6 час. 40… Попурри из новых опереток. Интересно!
Он посмотрел на свои карманные часы.
— Теперь без десяти семь. Как раз вовремя… Слушайте!
Он нажал кнопку на своих часах — и я услышал арию из «Виктории и ее гусара».
— Карманная антенна… В часах! — с торжеством пояснил Шварц. — Совсем новое изобретение. С одной стороны часовой циферблат, а с другой радиоаппарат. Очень удобная штука. Представьте себе, что вы сидите в вагоне…
Я живо представил себе Шварца в вагоне. Вытянувшись на диване, с романом на пюпитре, он курит зажженную от браунинга папиросу и слушает карманное радио.
Он заинтриговал меня, и я украдкой поглядывал на его костюм, шляпу, галстучную булавку, перстни, часовую цепочку: мне чудились всевозможные, искусно скрытые в них, новые чудеса. Вдруг в его перстне с огромным аметистом спрятан какой-нибудь миниатюрный, только что изобретенный фотографический аппарат, под лацканом пиджака скрыт какой-нибудь универсальный музыкальный инструмент, а цепочка от часов обладает такой магнетической силой, что в состоянии притянуть металлические деньги из кармана ближнего!
Когда Шварц положил правую ногу на левую и постучал пальцем по каблуку, я насторожился: тут, наверное, скрыто какое-нибудь самоновейшее техническое чудо! Я смотрел и ждал.
— Чего это вы так на мой каблук уставились? — спросил Шварц.
— Я хотел бы знать, что в нем скрыто!
— Представьте себе, ровно ничего!
Он хлопнул себя по лбу.
— А ведь вы правы! Полый каблук мог бы быть прекрасным тайником! Например, при переезде через границу, чтобы скрыть от таможенных крыс валюту.
— Вы, наверно, уж кое-что против них придумали! — высказал я догадку.
— Да, кое-что! — скромно ответил он. — У меня они немного возьмут. Но это секрет изобретателя…
Он взял в руку брелок от часов.
— Угадайте, что тут?
— Пишущая машина?
— Не угадали!
— Дорожный биллиард? Вагонный теннис? Передвижной погребок? Портативная гимнастика?
— Нет, нет и нет. Всего лишь стереоскоп. С пикантными картинками, хе-хе-хе! Не угодно ли полюбоваться? У меня тут две серии: гарем последнего султана и красавицы ночного Парижа.
— А в этом перстне что у вас? Неужели ничего? — заинтересовался я.
Он опасливо оглянулся, потом, наклонившись ко мне, конфиденциально зашептал:
— Белый порошок… Понимаете?! Нирвана! Полное и абсолютное перерождение! Не могу без него, втянулся… Всегда с собой везу…
И он нежно, как любимую женщину, погладил огромный аметист своего перстня.
— А в этой вот галстучной булавке…
Шварц сделал паузу, как бы подготовляя меня к ошеломляющему сообщению.
— … цианистый калий. На всякий пожарный случай, как говорится.
Я невольно взглянул на перстень со скрытым в нем белым порошком — и подумал, что раньше или позже Шварцу сможет пригодиться цианистый калий, который хранится в его великолепной галстучной булавке. В жизни этого человека с сюрпризами это был бы последний сюрприз, без продолжения…
(Новогодний рассказ)
I.
Встреча Нового года у директора обсерватории Кер-стена прошла шумно и весело. Уже после полуночи разгорелся жаркий спор о том, обитаем ли Марс. Потом молодой астроном Болотин, который всех заражал своей жизнерадостностью, с комической серьезностью провозгласил тост за марсиан и выразил пожелание, чтобы собравшиеся следующий Новый год встретили на Марсе.
Был уже третий час ночи, когда Керстен, возбужденный спорами и вином, ушел к себе и лег спать.
Едва только он забылся сном, в дверь раздался легкий стук.
— Войдите! — сказал Керстен, проснувшись.
Дверь отворилась — и вошел высокий человек, весь в черном, напоминающий средневекового мага или алхимика.
Читать дальше